Людмила упала на коврик, бормоча что-то, высунула язык и стала водить им по губам, щекам, лизать плечи, руки, подмышки, подносить к губам соски, кусать их и чмокать, а потом легла на спину, вытянулась во всю длину и, пригнув меня к своему животу, стала шептать: "Правда, класс? Ты спятил? Тебе хорошо? А я, правда, хороша? Я - хороша! Я - пышна, я - супердевушка, я - чудо, ведь да? Ну, скажи, что да, мой котик, мой стройненький, мой мягонький, мой герой, мой мальчик славненький, о, моя прелесть, о, мой зайчик, как я тебя люблю: А ты так же меня любишь, а, мой сладкий? Тогда - целуй, туда и сюда, моё тело в твоей власти, бери его, делай, что изволишь, и пусть это будет твоим единственным законом:"
     Так я впервые узнал, что такое экстремальные удовольствия, и понял, что Людмила увлечена Кроули и эротической магией. В дальнейшем мы часто проводили время в рискованных и острых наслаждениях; я, в частности, придумал "эротическую кухню", и подруга горячо поддерживала меня во всех начинаниях. Вкратце я опишу, что это такое. Либо мы готовили забавные блюда с откровенным намёком (Людмила научилась под моим руководством кухонным премудростям, ведь раньше, избалованная родителями и роскошной жизнью в качестве наложницы "нового русского", она была белоручкой), либо прилагали разные съедобные вещи к частям тел и неспешно поедали их, лаская при этом эрогенные зоны. Простым изобретением, разработанным мной в считанные минуты, стал ужин "Волшебные стебли". На первое подавались сосиски и куриные яйца с майонезом, на второе - варёные морковки с ванильным кремом, на третье - бананы со сливами. Я придавал сосискам, моркови и бананам форму члена, и Людмила, прыская от восторга, слизывала с них приправы, мяла губками и ела. Один раз она после такого ужина томно проворковала: "Давай мы испечем твою колотушку, я её маслицем помажу, на хлеб положу и скушаю:" Я с изумлением поглядел на неё, а она как расхохочется! Но я действительно позволял ей укладывать свой пенис, как сосиску в закрытый бутерброд, и Людмила самозабвенно его сосала, понемногу едя хлеб. Как она тогда не проглотила мой член, ума не приложу:
     Для неё же я выдумал особый "Порносалат": рубленые овощи и яйца (не мои собственные, конечно), с добавлением в них свежей спермы. Подруга жадно хрумкала и пыхтела, кушая это диковинное блюдо; для того же, чтобы раздразнить меня, лила в писюню сироп и сок, где они смешивались с вульвой, и я выпивал всё, балуя её клитор и половые губы языком. Ещё она делала мне из фруктов подобие влагалища, прикладывала к своему родимому, я ел эти штучки, пока мой рот не касался её письки; иногда я по инерции хватал зубами её дивного малыша, так что Людмила истерично кричала и говорила мне: "Нахал! Псих! Дурак! Куда милиция смотрит: Котяра мой свихнутый! Щекотунчик мой золотой:"
     Моя девушка всегда носила крупные серьги, пуговку или колечко в пупке, и одно время серьёзно думала проколоть соски грудей и клитор или половые губы, чтобы вывести кайф на новые рубежи, но я, после некоторых колебаний, отвадил её от этого. Носить постоянно колечки в таких чувствительных местечках вредно, - возможно раздражение, а Людмила бы непременно бы не вынимала их, чтобы вечно ощущать ласку и негу. Но кто его знает, - поживём-увидим, может быть, так и поступим с годами. Испробовать в сексе нужно всё! Одевается Людмила просто и одновременно - шикарно: на званые вечера облачается в белую рубашку (завязывая её на животике, так, чтобы он был слегка открыт) и черные бриджи, если мы празднуем какое-то торжество или идём в ресторан, на ней - черное платье с блёстками, великолепно сидящее на её пышной фигуре, гулять ходит со мной в мягких персиковых или светло-синих брючках и черной курточке, под которую надевает короткую майку, зимой носит свою шубку или плащ, неизменно повязывая шею сиреневой косынкой.
     Вечерами перед сексуальным буйством мы, если на улице приличная погода, совершаем моцион по центру, и не было случая, чтобы кто-нибудь из попавшихся навстречу мужиков и мелочёвки не глянул бы с завистью на меня и тоской на мою королеву Людмилу, мою Афродиту, купальщицу с полотен Ренуара, сожалея, что под руку с ней шествует не он. А как моя девочка ступает по мостовой! Шаг плавен и спокоен, но тяжел, и плоть её всегда буквально осязаема на расстоянии; кажется, что перед ней несётся насыщенная райским нектаром волна тёплого воздуха, а голова всегда гордо поднята и губки припухлые, хотя улыбка в любую минуту может осветить её личико. Кажется, я не говорил читателю, что форма лица Людмилы очень своеобразна и уникальна, как и цвет её глаз, - лиловый в полумраке и матово-синий на солнце. При выпуклом и открытом лбе скулы моей подруги сильны, а щёки плотненькие, но всё лицо сужается к подбородку. Если она поправляется (в таких случаях я шутливо шепчу девушке: "как ты славно поправляешься, - будто в масле сыр катаешься"), если прибавляет в весе, то на шейке образуется небольшая складочка, которая вовсе не портит Людмилу, особенно когда она обнажит зубки и засмеётся. Смеётся она всё чаще и улыбается всё охотнее, чем в те дни, когда я встретил её. И немудрено - она счастлива!..
     Со временем, проникнувшись страстью до предела (а, возможно, что ещё всё впереди), мы оба стали думать о том, чтобы снимать наши похождения фотоаппаратом и кинокамерой, создавая коллажи-сборники и фильмы для просмотра на видео. Но здесь была досадная деталь: можно было либо показывать каждого из нас поодиночке, либо, если запечатлевать сексуальные сцены, фиксировать на плёнке только отдельные части, что неоригинально и банально: что проку показывать, допустим, Людмилу с моим пенисом во рту или меня, лижущего ей клитор, если при этом лицу похотливого самца или бешеной самочки, соответственно, не удаётся попасть в кадр? Без третьего было не обойтись, но нас смущало, сумеем ли мы быть так же раскрепощены при постороннем человеке, да и глумливых слухов опасались. Нам нравились фотографии порнозвёзд, но не по отдельности мужчин и женщин, а в момент, когда они заняты сексом, и мы очень любили порнофильмы, те, что пооткровенней и с хорошей звуковой дорожкой. Ставя кассету с продукцией Тинто Брасса или Антонио Адамо, мы скучали и позёвывали, нам это казалось не особенно впечатляющим. Куда больше мы балдели от появившихся спустя некоторое время фильмов на компакт-дисках; здесь выяснилось, что Людмиле из снимавшихся мужчин нравились не те, что посвирепей и поздоровенней, а те, в ком угадывался интеллект и чувство юмора. Она объяснила это тем, что мрачные и нудные красавчики, неумело списанные с голливудских актёров, напоминают ей наших завсегдатаев баров и ночных клубов, - такие же смазливые физиономии типа "мачо" или "латинос", такие же затянутые в стоячие воротники длинные жирафьи шеи, тот же прикид: "Кроме того, я должна признаться, что от их спутанных волос и небритых щёк так дурно пахнет; ты пахнёшь только здоровым мужским потом и отличным дезодорантом, а они - чем-то вроде смеси растопленного хозяйственного мыла и грязных носков".
     Немного хочу описать и свои внешние данные, хотя боюсь показаться нескромным. Я очень большого роста, спортивен, поджар, руки и спина у меня сильные, с мощными мышцами, торс широкий и короткий, ноги - похуже, толстоваты и не так развиты. Мимика живая, глаза большие и тёмные, лицо в целом умное, с мягкими чертами, волосы светлые, стригу я их обычно покороче. В общем, я не красавец по неписаным стандартам (кто их придумывает, хотелось бы знать), но Людмила считает иначе. "Для мужчины важнее внешних данных ум, бодрый нрав, весёлость и энергичность, он должен много говорить, уметь увлекать и держаться спокойно и приветливо". Она не любит толстяков, полагая, что мужчина обязан быть хоть и крепким, но гибким и подвижным, ну, а я такой и есть. Женщине же пристало быть гладкой, жеманной и ухоженной, но не глупой, ей нужно хотя бы подражать своему мужчине в уме и стремиться к взаимопониманию, не претендуя, однако на роль закулисной "кардинальши".

     Мне особенно из актрис порнофильмов нравилась молоденькая звезда Сильвия Сэйнт, уроженка Чехии (настоящая фамилия её - Толмакова), не столько своими внешними данными, сколько удалью и бесшабашностью. Её соотечественница - Зденка Подкапова - была красивее и изысканнее, но беда в том, что диски с её участием мне никак не попадались, поэтому приходилось довольствоваться фотками. Людмила почитала также неистовую Монику Ковэ, соратницу Сильвии Сэйнт по сексуальным боям, но мне казалось, что та несколько вульгарна и грубовато работает, к тому уже изживает себя. Не меньше обожал я и гордую богиню Стэси Морэн, но и она оказывалась неуловима, лишь подборка величайшей женщины-фотографа современности - Сьюзен Рэндалл - давала возможность насладиться её потрясающими играми с подружками. Постепенно, сам того не ведая, я всё больше проникался симпатией к лесбиянкам и мечтал видеть свою подругу в роли звезды какого-нибудь фильма, но в объятиях, разумеется, не мужчины, а женщины, и самому побывать с ними и вдоволь набаловаться их телами.
     Наконец-то мы приблизились к самой волнующей теме в наших с Людмилой отношениях. Прошедшей весной я зашёл в подземный магазин, где долго и безуспешно искал последние новинки с Сильвией. Пока что мы видели лишь её ранние "целомудренные" работы. Накануне нас вводила в экстаз яростная Никки Нова, сражающаяся с двумя назойливыми парнями на пленэре, и всегда жизнерадостная Сабрина Джонсон, деловито показывающая чудеса на диване. Теперь же мне хотелось Сильвии; мне повезло, - на полке магазина стоял диск, повествующей о её частной жизни. Я загодя просмотрел его; поначалу шли отрывки из ранних экспериментов, в процессе которых Сильвия готовилась к роли порнозвезды; уже тогда можно было с уверенностью говорить, что она не только станет успешно работать на этом поприще, но и добьётся всемирного признания. Эти ожидания оправдались, - ныне Сильвию Сэйнт называют не только порноактрисой номер один, но и королевой анального секса, и чемпионкой по минету, и:кем только её не называют, порой и со злобой и завидуя. На середине просмотра я понял, что этот диск - лучшее, что нам когда-либо придётся видеть; я поторопился домой, чтобы непременно показать его подруге.
     Дома мы с моей девушкой, как правило, не носим никакой одежды, если пребываем одни. Изредка, когда надо проветрить квартиру или на улице стоит заметный морозец, я набрасываю на плечи куртку, а Людмила кутается в шаль. Но в такие периоды мы стараемся не вылезать из постели, - сидим, прижавшись друг к другу под толстыми пледами, кушаем или смотрим эротику и порно, ласкаемся и по малейшей прихоти (моей или её) начинаем вечный и любимый танец всех времён и народов. Порой, если блажь находит ни с того, ни с сего, я могу остановить Людмилу, а она - меня, где бы мы ни были в тот момент, и без лишних разговоров сразу перейти к делу. В эту весну моя милая дивно похорошела и разрумянилась, её попка потолстела, а на животике образовалось нежное розовое брюшко; на гладком упругом и мускулистом животе Людмилы, утратившем за зиму загар, оно смотрелось как волшебный первоцвет-подснежник и так радовало глаз. Но это совсем не убавило у моей девочки ни сил, ни бойкости и энергии; мы регулярно посещали бассейн и тренажёрный зал и часто в шутку боролись не только под одеялом, но и в настоящем смысле этого слова.
     В тот вечер мы, как обычно, голые, уселись перед экраном монитора и начали глядеть фильм про Сильвию. Я для чистой формальности показал Людмиле кадры о жизни и подвигах маленькой неугомонной чешки, которые мы уже раньше видели, и перемотал примерно до середины. Здесь стала демонстрироваться сцена с лучшим партнёром Сильвии Дэвидом Перри и одной помощницы великой порнозвезды, задача которой состояла в том, чтобы подготовить член Перри к коитусу с Сильвией. Она справилась с этим, хотя было видно, что опыта у неё ещё маловато. Но потом она подошла к Сильвиии начала ласкать её между ног языком; нужно добавить, что музыка, сопровождавшая эту в целом весьма долгую сцену, была очень волнующей и так и тянула на безумства. Людмила ещё не видела Сильвию и её партнёрш в качестве актрис-лесбиянок; она, глубоко дыша и приоткрыв рот, смотрела на чудесную картину; ресницы её при этом то и дело опускались на глаза, а язычок чуть-чуть высовывался из губ в такт движениям языка подружки Сильвии. Но не эта сцена была самой сильной в фильме; буквально сразу после неё, уже без всякой музыки, Сильвию показали обсасывающей член другого здорового парня, а вслед за тем появилась, по-моему, Моника Ковэ, и начала мастурбировать себя и Сильвию особой пластмассовой лопаточкой. Возбуждённая Сильвия обратилась к половым губам Моники и стала лизать её письку; удивительно спокойно и ритмично, не прерываясь ни на мгновение, водила Сильвия языком по междуножью Ковэ, при этом лицо Моники играло всеми мышцами и кривлялось, а изо рта её вырывались восхитительные трели.
     Тут уж Людмила, не сдержавшись, ойкнула и потёрла свою писюню, а потом живенько перепрыгнула ко мне на кресло, отодвинула его от монитора и взгромоздило свою попку мне прямо на физиономию, а член взяла в ладони. Я лизал её в половые губы и анус, а она, захлёбываясь от стонов и криков, с такой скоростью дёргала мой пенис, что рука её мельтешила по нему вверх-вниз, как поршень в двигателе. При этом мы оба не отрывали взгляда от экрана; когда, наконец, сперма стала фонтаном бить из моего члена, то часть её шлёпнула в стекло монитора, но куда больше растеклось по перекошенному от похоти личику Людмилы. Сперма была всюду: и на отвисших губах, и на веках, и на корнях волос, большая капля её плавно свалилась с подбородка девушки и брякнулась на грудь. Девушка, как бурдюк, свалилась на коврик, так что дрогнули половицы, и стала лепетать, вяло гладя свою письку: "А-а-а: а-а-а:ой, ка-а-ак хорошо-у-о-у-о, а-у-а-у-а: Ммма-мма-а-у-а-у-а:о, да, о, да, о, о, о, ммм:" В таком состоянии я ещё её не видел ни разу, я даже заволновался, не заболела ли она от пресыщения блаженством, и негромко спросил, всё ли с ней в порядке. Но Людмила не слушала меня; переваливаясь и двигая попкой влево-вправо, она подбрела к постели и бухнулась на подушку, стала водить по ней ладошками и с присвистом стонать. Я решил не трогать её, подумав, что теперь мы хватили лишку; видно, она так неожиданно и со страшной силой ощутила оргазм, что едва не лишилась рассудка. По крайней мере, соки из её писюни текли как никогда, измазав мне лицо и промочив простыню: Это было нечто!..
     Впрочем, сумасшествие Людмилы продолжалось не так долго; пока она отдыхала, я сходил на кухню и приготовил нам ужин и чай. Тем временем осатанелая Сильвия стала выделывать кульбиты с непомерной длины членом верзилы-негра, вопя при этом так, что в конце концов сорвала голос и перед заключительным моментом коитуса лишь сипло визжала. Моя милая этого уже не видела; сладко улыбаясь, она томно и глухо урчала, иногда выдавая что-то вроде "ля-ля-ля"; я остановил просмотр, включил музыку и мы начали кушать. Людмила как-то странно и пристально, глубоко дыша, глядела на меня, ноздри её расширялись, порой она поглаживала груди и письку, довольно щуря глаза. Я залез к ней под одеяло, и мы, обнявшись, поговорили обо всём откровенно. В самом деле, я не ошибся: Людмиле захотелось испробовать секс с женщиной! Она призналась, что уже давно мечтает об этом, но не решалась сказать мне, так как не была уверена, одобрю ли я её желания. Как же я мог не одобрить! Подруга поведала мне, что в конторе, где она работает, несколько недель назад появилась новая сотрудница, - молодая девушка, учащаяся на заочном факультете института, в учреждении Людмилы она стала помощницей секретаря. "Я не беседовала с ней начистоту, но убеждена, что у нас может получиться. Для затравки нужно предложить ей сделать фотографии и снять о нас с тобой порнофильм; я надеюсь, что постепенно мы растормошим её, она испытает вкус разврата и согласится поразвлечься с нами". Людмила обещала обсудить вопрос о съёмках уже на следующий день.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »