Вечером дома я хлопнул три рюмочки коньяка, дабы промозглая погода не привела к простуде или ещё какой-нибудь болячке. Тепло разлилось по телу, я взял пледик (очень хороший пледик из овечьей шерсти, шотландское производство), укрылся им и стал смотреть в телеэкран. С завидной настойчивостью все двенадцать каналов демонстрировали катастрофы, скандалы, наводнения, солнечные удары, утечки нефти. Какая-то некромания овладела средствами массовой информации, человека в собственной квартире доводят до исступления и страха. И самое главное - всё это называют демократией. Мне кажется, здесь демократии не больше, чем в обществе работорговли.
     Зашелестел ключ в замке, и я с дивана увидел вошедшего в прихожую Игоря. Он снял куртку, ботинки, прошел ко мне в комнату. Нос его представлял собой как бы большую спелую иссиня-чёрную сливу.
     -Игорь, добрый вечер! Нос прищемил где? - преувеличенно бодро гаркнул я, ободренный парами коньяка.
     -Данил, привет. Это на разборке пришлось ёбнуть одному борзому, а он меня тоже задел, но я его вырубил быстро.
     "Какие слова гадкие", - подумалось мне.
     -Есть хочешь? - спросил я вслух.
     -Как волк!
     -Пойдём на кухню. Сейчас съешь свининки, моего собственного приготовления, и налью-ка я тебе коньяка полстаканчика, а потом сделаем нашлёпку на нос, - заботливо бубнил я.
     -Ой, вот здорово, - тараторил парень, запихивая в рот свинину, - Я вообще-то стараюсь не пить никогда, но сегодня устал, так уж коньяк-то... в самую кассу.
     Игорь опрокинул полстакана коньяка (десятилетний, а выпил он его будто бормотуху), поднялся, потянулся. Я принёс вату, бинт, пластырь, соорудил на носу Игорька некое подобие повязки.
     Потом мы сели на диван и стали уже вдвоём смотреть на разнообразные катастрофы. О позапрошлой ночи ничего не говорили. Мне всё больше казалось, что это мне приснилось.
     Молчание нарушил Игорь.
     -Деня, - робко произнёс он, - ты не сердишься на меня?
     -За что я должен сердиться?
     -Ну, за то, что я той ночью делал... - парень перешёл на шёпот.
     "Всё-таки это не сон", - мелькнуло в моей голове.
     -А что ты делал ночью? Ничего такого, на что бы я обиделся.
     -Я как будто с ума сошёл, понимаешь. Сам не верю, что это со мной.
     -Но в таком случае, Игорёк, и я тоже не верю себе.
     -Правда? Так неужели мы такие плохие?
     -Игорь, позволь мне сказать вот что. Если мы друг другу сделали приятное, и наши желания совпадали, то причём тут хорошо - плохо? Тебе хорошо? Мне тоже. Так кто ещё нас должен оценивать?
     Игорь сидел молча, перерабатывая информацию. Коньяк делал своё дело - я заметил, что глазёнки у парня заблестели, щёки порозовели, сам он немножко засуетился. Что ни говори, а коньяк "Карс" - хорошая штука. Уж лучше, чем дагестанская бурда.
     Между тем Игорь напялил домашние штаны и рубашку из дешёвой бумазейки, из-за чего стал похож на длинную мягкую игрушку с синим носом (повязка, разумеется, свалилась с него почти сразу). Блестя глазами, Игорь сел рядом со мной на диван, обнял за плечи, а потом стал тыкаться губами в мое ухо. Я сидел в оцепенении, мурашки бежали по всему телу. Губищи Игоря елозили по моей шее, по щеке и, наконец, слегка повернув голову, парень буквально засосал мне губы. Сопя, он всасывал в себя мою слюну, всовывал язык за губы и водил по их внутренней стороне. С каждым мгновением поцелуи становились всё более страстными.
     Я, разгорячённый, возбуждённый, расстёгивал пуговки на рубахе Игоря и наконец стащил её. Потом содрал с него и спортивные штаны. Игорь остался в облегающих трусиках, на широкой резинке которых я увидел надпись "UOMO". Это, кажется, по-итальянски "мужчина". Точнее не скажешь. Член Игорька вырвался из плена резинки и багрово-красная головка шлёпнулась о живот. Я успел заметить, что она блестела и была напряжена до предела. Кожа сдвинулась с головки полностью, и уздечка едва её удерживала. Не говоря ни слова, вскочив, дрожа и путаясь в штанах, я снял с себя всю одежду, упал поперёк кровати на спину, увлекая за собой 185-сантиметрового лося, попутно спихнув его трусики вниз. Я подтянул ноги, захватил их руками, развёл в стороны, резко притянул к голове, отчего моя задница выставилась на полное обозрение Игоря. Я уже совершенно изнемог от желания и буквально заскулил... "Мальчик мой, Игорёк, выеби меня как самую последнюю шлюху, сделай со мной всё что хочешь". Сам не верил, что такое могу сказать. Игорь буквально набросился на меня и всадил член в мою попку. Я почувствовал на этот раз сильную боль, у меня перехватило дыхание, на глазах выступили слёзы. Сжав зубы, я ощущал толчки Гошиного органа, парень вращал им в попе, бил в разные стороны. Он буквально озверел, он непроизвольно сдавил руками мою шею и начал душить меня. Как ни странно, но в этот момент я почувствовал шум в голове, а спустя секунду такой оргазм, какого в жизни не бывало. Как раз от шеи пошла вниз волна онемения, захватила грудь, живот, буквально током ударила в пах, потом сделала пах бесчувственным. Ещё мгновение - бурная волна скользнула в мой член и вырвалась наружу мощной струёй. Одновременно руки Игоря сдавили мою шею до предела, я закашлялся, дыхание перехватило... Из попы выскочил горячий стержень моего друга, и семя излилось прямо на живот, образовав целую лужу, буквально затопившую пупок. Я едва разорвал хватку Гошечкиных рук, и то благодаря тому, что он расслабился после оргазма. Игорь смотрел на меня, стиснув зубы, ожесточенно теребя член, из которого всё ещё вытекала мутная жидкость. Игорь, заметив красные следы на моей шее, вдруг бросился в ванную. Щёлкнул замок, зашумела вода.
     Я поднялся, Гошкина сперма потекла вниз по животу, измазала пах, заструилась по внутренней стороне бёдер. Я вдруг подумал... "господи, да сколько же он выпустил её?" Первые порции семени были густые, тёплые, вязкие, белёсые, а последние - прозрачные и горячие словно слёзы. Я кое-как стёр потёки салфеткой, отдышался, сел на стул. На полу, где валялись Гошечкины рубаха, штаны и трусы, заметил что-то блестящее. Поднял с полу... это был позолоченный медальон на цепочке. Совершенно ничего не соображая, я открыл переднюю крышечку. На меня глянуло моё же лицо, вырезанное из коллективной фотографии, сделанной на новогоднем празднике в нашей фирме. Ломая ноготь, открыл и заднюю крышечку. Кренделёк тёмно - шатенистых волос. Цвет - как у меня.
     Я захлопнул крышечки, положил вещицу на пол. Совершенно голый, взял плед и закутался. Меня била крупная дрожь.
     Хлопнула дверь ванной, и Гоша, одетый в мой старый стираный-перестираный халат, бочком прошёл в комнату, не говоря ни слова, лег на свою кровать, накрыл голову подушкой и затих.
     Я прошлёпал в ванную, включил горячую воду и стал смывать следы спермы. Посмотрел на себя в зеркало... на шее явственно проступали красные полосы. Достал огромный новый халат, припрятанный на полке, надел, почувствовал наконец тепло. Трусы тоже нашёл новые... семейники с аляповатыми рисунками - вишенки, цветочки и прочая дрянь. Вид жутковатый, но мне семейники нравятся - свободно, ничего нигде не жмёт. Впрочем, многие люди находят такие трусы весьма сексуальными.
     Осторожненько ступая босыми ногами, я приблизился к кровати, на которой лежал мой друг. По-прежнему подушка закрывала голову парня, из-под севшего от бесконечных стирок халата торчали голые ноги, согнутые ради тепла в коленях. Стараясь двигаться как можно тише, я взял уже известный читателю шотландский плед, укрыл Игоря, а сам пристроился за его спиной и кое-как натянул на себя уголок пледа. На полу всё ещё валялись трусы и медальон, я аккуратно поднял эти предметы и положил на стульчик.

     Было тихо, и даже лифт уже не шумел. Я лежал, смотря широко открытыми глазами в пустоту прихожей. Игорь не издавал никаких звуков. Постепенно полудрёма сморила меня и в голове замелькали разнообразные видения. Как водится, сплелись воедино эпизоды рабочего дня, пакостные программы телевидения, и конечно, бурные отношения с Игорем.
     Не пойму почему, но внезапно на меня накатились ощущения, подобные испытанным мною в больнице при посещении болящего Гоши. Откуда-то из глубины организма разливалось тепло; наполнив грудь и живот, оно поднималось всё выше и наконец проникло в голову. Застучала кровь в висках, и одновременно в области сердца появилось щемящее чувство.
     Давно замечал я за собой эти симптомы. Знал, что дальше появится чувство жалости. В такие минуты у меня можно просить что угодно, ни в чём не будет отказа. Хорошо, что такие эксцессы бывают очень редко, а то я уже давно бы остался без всего. Но в данном случае вот что настораживало - чувство вновь возникло по отношению к Игорю.
     Между тем голова моя перестала мыслить. Не отдавая отчёта в своих действиях, я вытянул руку, отогнул полу халата Игорька, положил ладонь на плоский живот парня. Другой рукой я осторожно убрал подушку, прикрывавшую его голову, тихонько стал гладить коротенький бобрик. Губами коснулся мочки Гошенькиного ушка, потом просунул язык вглубь ушной раковины, полизал слуховой проход. Затем переместился на противоположный конец тела моего друга, притянул ко рту Гошенькины стопы и облизал каждый пальчик. Странно, но эта процедура чуть не довела меня до оргазма. Парень лежал недвижимо и подчинялся всем манипуляциям.
     Я развязал пояс на Гошечкином халате, повернул парня набок и внимательно посмотрел на оголенную попочку. Мышцы попочки были мягкими, и я легко развёл половинки, мой взгляд упал на нежно-бархатистую дырочку. Языком лизнул сомкнутый сфинктер, почувствовал, что парень напрягся. Я несколько раз поцеловал дырочку, откатился набок и замер, потому что боялся не совладать с собой и в порыве страсти наделать чего-нибудь уж вовсе безумного.
     Тишина стояла мёртвая. Я чувствовал только шумную пульсацию крови в голове, а рядом тяжёлое сопение Игорька. Он по-прежнему лежал на боку, лицом к стене, весь сжавшись, словно в комок.
     
     Мне, наконец, стало понятно - видимо, друг мой теперь действительно заболел. Вспомнив, что в дипломе моём написано "врач", я решительно откинул плед, встал, включил настольную лампу, перевернул Игоря на спину, распахнул халат, пощупал лоб. Он был горячий. По лицу парня пошли красные пятна.
     Вынув из тумбочки термометр, я засунул его в подмышку Игорька, сам сел рядом. Через пять минут кондовый ртутный прибор показал 39 с половиной градусов.
     Для меня было очевидно - видимо, парень простудился на каких-то разборках, или же в своей продуваемой всеми ветрами сторожке, потом помылся горячей водой, хлопнул коньяка - ну и разыгралась простуда. Плюс ко всему - мощный стресс, вызванный нашим секс-приключением.
     И сейчас мой друг находился в полузабытьи. Я давно заметил, что крепкие мускулистые люди, болея редко, тяжело переносят высокую температуру.
     Поэтому я быстренько смочил холодной водой полотенце, повязал Игорьку на голову, вынул из отличного кожаного несессера таблетки нурофена с кодеином, ампулу димедрола, нурофен вставил Игорьку в рот, дал воды. Парень послушно глотал неудобные овальные таблетки. Между тем я набрал в шприц димедрол и кольнул иглой ягодицу Игорька, осторожно выдавил поршнем содержимое шприца.
     Закутав парня в большущий плед, заметил, что полотенце уже высохло. Набрал из морозилки кубики льда, запихнул их в маленькую грелку и положил теперь уже её на лоб Игоря. Спать совершенно не хотелось, и я, сев на кровать, машинально поглаживал ноги паренька.
     Постепенно мысли перенеслись в прошлое. Они крутились вокруг моей горькой и несчастной интимной жизни.
     Здесь вы вправе спросить... так как же всё-таки складывались мои отношения с девушками, испытывал ли я какие-то чувства к ним?
     Я довольно сильный духом человек, но мои физические данные далеки от совершенства. Мышцы развиты слабовато, жирок на животе уже слегка выпирает, нет и намёка на бицепсы. Половой член, правда, довольно приличный, однако малость скособоченный вправо. Лицо круглое, добродушное, щёки пухлее, чем хотелось бы. Маленькие серые глаза. Нос, впрочем, очень даже импозантен - невелик, хорошей формы. Получается, что гордиться можно только носом.
     Поэтому или не поэтому, но меня привлекают люди с физическими данными более мужественного порядка. Мне нравятся стройные, мускулистые, но не перекачанные парни. Схожу с ума от плоского живота, на котором сходятся идущие сверху и снизу тёмные волосики, от аккуратных попочек, а особенно - от верхней части мужского бедра. А если из-под беленьких облегающих трусиков выглядывает незагорелая кожа, контрастируя со смуглой ногой - тут я готов биться головой в стену от сладострастия.
     Однако крайне редко мне удавалось удовлетворить страсти. Когда я окончательно разочаровался в девушках, когда мне опостылели их меркантильность, неискренность, глупость, я стал обращать всё больше внимания на парней. Хотя совершенно не представлял себе, что буду вступать с ними в интимную связь.
     Перед моим мысленным взором проходит Лёша - мой первый парень. Лёша был просто великолепным пацаном - его фигура заставляла меня впадать в исступление. Смазливое лицо и добрый нрав делали парня настоящим кладом. К сожалению, Лёшу упорно влекло к женщинам, его физические данные привлекали не одну девицу. Я же довольствовался двумя краткими эпизодами сосания члена Алексея, и один раз он ввёл член в мою попку, предварительно надев презерватив. "Нет, с женщинами лучше", - сказал парень, вытащив из меня свой орган.
     Я расстался с ним, хотя Лёша настойчиво набивался мне в друзья.
     Потом был Денис - мощный увалень с толстой задницей, примитивный и бестолковый, потом - Сергей Колосков, товарищ по моей первой работе, добрый и весёлый мальчик. С ним у нас был ласковый и приятный секс, но пути разошлись из-за моего дурного характера. Я узнал, что Сергей завёл постоянную девицу и даже хочет жениться. Сказав ему массу обидных слов, я закончил выступление фразой... "Ты банальный самец, готовый продаться за сладкое место. Убирайся вон, я не люблю поклонников половых щелей", - и Серега был вынужден уйти навсегда.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »