- Собственно, я только разогрелся, - сухо заметил я, сматывая ремень в кольцо и кладя его на место, - а сейчас ты подвергнешься наказанию за сопротивление и за пощечину.

     Пришло время воплотить в жизнь мой новый план. Мы немного изменили положение Китти, подставив под нее стол и приподняв ее руки выше. Теперь она лежала, вытянувшись на плоской поверхности. Ее ноги были прикованы двумя наручниками к ножкам стола. На ее исполосованных, прекрасно распухших и местами слегка кровоточащих ягодицах снова стоял стакан с водой, в который Лариса щедрой рукой насыпала соль. Со спинки Китти мы соль стерли (не очень, впрочем, старательно). Я встал сбоку, зажав в руке другой ремень, длинный и широкий, состоящий из нескольких переплетенных жгутов из жесткой искусственной кожи, а Лариса пристроилась рядом, опустившись на колени и взяв в рот мой неугомонный инструмент, стараясь не выпускать из поля зрения замершее тело Китти. Ей приходилось несладко - стакан с соленой водой стоял как раз в самом верху между раздваивающимися половинками ее попочки, и теперь выплеснувшаяся вода из него должна была неминуемо попасть прямо на вспухавшие рубцы, пересекающие ее во всех направлениях.

     - Правила у нас будут такие, - сказал я прерывающимся голосом, потому что Лариса уже начала ласкать мою головку губами, а обе руки положила на длинный ствол и задвигала ими с столь любимом мною темпе, - Если продержишься без криков двадцать ударов, я уберу стакан. Если без крика выдержишь тридцать - больше этим ремнем я тебя наказывать не буду, по крайней мере - сегодня. Как только закричишь, оставшееся число ударов удвоится. Можешь выплюнуть зажим. Ну а дергаться тебе или нет - решай сама. Стакан очень неустойчивый, кстати, и воды я туда налил почти вровень с краями.

     Китти тут же выплюнула изо рта зажим, и при ударе об пол он раскололся пополам. Зубы у нее, судя по всему, были отменными, и я поймал себя на мысли, что никогда не позволю ей делать мне минет. Но помимо минета, существовала уйма других способов извлечь из ее тела максимум удовольствия, и я, хорошенько прицелившись, хлестнул страшным ремнем поперек ее спинки, выбрав доселе непораженную область. До меня донесся прерывистый вдох и скрип зубов, а по прозрачному стеклу стакана побежало вниз несколько маленьких капелек.

     Второй удар лег почти рядом с первым, и скрип зубов повторился. Накрепко привязанные руки Китти сжались в кулаки и тут же разжались, ноги же почти не шелохнулись.

     - Ты щадишь ее, тогда я и не буду усердствовать, - прошептала снизу Лариса и выпустила изо рта мою головку. - Заставь ее закричать!

     Мне безумно хотелось продолжения обволакивающе-вращательных движений ее губ и рук, поэтому я усилил темп. Ремень звонко впивался в ее спинку, оставляя новые следы, гораздо более широкие и болезненные, чем от своего предшественника. Третий и четвертый удар Китти выдержала без звуков, но на пятом сорвалась - я попал точно по наиболее болезненному месту на ее спинке, где пересекалось сразу несколько рубцов, женщина отчаянно дернулась, стакан накренился, каким-то чудом удержавшись, и примерно треть его содержимого обильно расплескалась по ее весьма распухшим ярко-красным ягодицам. Почти сразу же жуткий вопль потряс комнату, Китти снова дернулась, и на этот раз стакан упал на бок, обильно залив ее несчастную попку и ягодицы. От адской боли тело девушки стало выделывать замысловатые пируэты, а силы удесятерились.

     - Сотрите соль, сотрите, пожалуйста, умоляюююю!!!!!! - кричала Китти, давно растеряв все свое достоинство и неприступность и дергаясь так, что с потолка, куда были намертво впаяны стальные кольца, посыпалась штукатурка.

     - Не раньше, чем ты получишь все, что тебе причитается, - отозвалась Лариса, - тридцать ударов, если не ошибаюсь.

     Она не ошибалась, и экзекуция была продолжена. На этот раз, подбадриваемый энергичными движениями своей жены, я обрушил на попку отчаянно извивающейся в безжалостных путах Китти серию мощных и частых ударов, уже не особенно целясь, но вкладывая в них всю свою силу. Китти, отчаянно дергаясь, кричала так, что у меня звенело в ушах, ее ягодицы выглядели так, словно побывали на сковородке. Лариса, поощряя мои действия, заскользила по моему члену с утроенной силой, и я, не выдержав, с громким криком стал спускать прямо в теплые влажные глубины ее ротика, продолжая осыпать мощными ударами извивающееся тело Китти. Моя покорная супруга, добившись своего, обхватила губами мою головку, подаваясь навстречу моим судорожным движениям, обвила ее язычком и сжала щеками, а руками нежно массировала мои яички, стараясь выдоить из меня как можно больше спермы. Это ей удалось - ей удалось сделать не меньше десяти глотков, прежде чем я опустошился и на время утратил интерес к происходящему.

     Никто из нас уже не помнил, сколько ударов осталось получить Китти, но ее неистовые крики, вызываемые болью в отстеганных ягодицах, разъедаемых соленой водой, стали нас раздражать, поэтому Лариса залепила ей рот клейкой лентой. Крики сменились протяжными жалобными стонами и позвякиванием наручников на ногах, но это было, напротив, очень приятно слышать.

     - Ты пока отдыхай, а я еще немного позабавлюсь с ней, - проворковала Лариса и подошла к беспомощной Китти, взиравшей на нее с неподдельным ужасом. Наклонившись к ее залитому слезами лицу, она внятно, почти по слогам, процедила:

     - Я никому не позволяю бить моего мужа. И чтобы ты лучше это усвоила, я тебе намереваюсь кое-что продемонстрировать.

     Приподняв свою блузочку и приспустив мини-юбку, она показала нам длинную блестящую цепь, охватывавшую ее пока еще по-прежнему твердый живот чуть выше трусиков. Внимательно глядя в глаза Китти, постепенно тонувшие в животном ужасе понимания того, что сейчас с ней сделают, Лариса стала неторопливо поднимать эту цепочку все выше и выше. Блузка мешала ей, и она, недолго думая, скинула ее через голову, открыв нам великолепные, полные, но весьма упругие груди с давно уже затвердевшими сосками. Поигрывая цепочкой, она не спеша обошла вокруг беспомощного, все еще подергивающегося от жуткой боли тела Китти, покорно ожидавшей своей участи. Ее стоны усилились, когда Лариса провела еще теплым после ее тела металлом по распухшим ягодицам, по исполосованным плечам и спине Китти, по ее беспощадно иссеченным мною бедрам.

     - Тебе, наверное, было очень больно, когда она дала тебе пощечину? - участливо спросила она меня.

     - Один глаз до сих пор слезится, - подтвердил я.

     Лариса неожиданно, ухватив цепочку за один конец, жестоко хлестнула Китти прямо по залитым кровью и соленой водой ягодицам. Цепочка, звонко впившись в ее плоть, оставила на ней новый след, тонкий и прямой, повторяюший форму каждого звена. Китти должна была испытать новую разновидность боли, острую, пронзительную, враз перечеркнувшую все ее предыдущие страдания. И она ее, вне всякого сомнения, испытала, судя по тому, какой стон она издала, и как снова закачался стол от ее отчаянных попыток освободиться. А Лариса не спешила продолжать, и никто, включая ее саму, наверняка не знал, сколько еще ударов последует.

     - А царапины с твоей щеки, наверное, не сойдут еще несколько дней, - задумчиво сказала Лариса, проводя цепочкой по вздрагивающим плечам Китти, - как думаешь, может, оставить на ее прелестных, влажных от слез щечках, такие же?

     - Думаю, на щеках не стоит, - отозвался я, с интересом наблюдая за происходящим.

     - Но ведь надо ей как-то отплатить за твою боль - резонно возразила Лариса и на полный размах руки вытянула Китти поперек спинки. Удар был такой силы, что в разные стороны полетели брызги воды, ставшей чуть розоватой от сочащихся кровью рубцов. Китти вновь протяжно и жалобно застонала, делая отчаянные попытки освободиться. Мы с Ларисой с удовольствием наблюдали за тщетностью всех ее попыток. Я почувствовал, как мой опустошенный умелыми действиями Ларисы член снова начинает проявлять интерес к происходящему.

     Моя жена не торопилась продолжать, наслаждаясь мучениями беспомощной жертвы. Китти отчаянно извивалась, сжигаемая жгучей болью от разъедаемых солью кровоточащих полос, пересекающих ее тело в разных направлениях. Удары стальной цепочкой должны были причинять ей еще более мучительную боль, которая будет напоминать о себе еще не один день. Я подал ей знак, чтобы Лариса не слишком усердствовала: с такими темпами Китти не продержалась бы у нас и неделю. Лариса кивнула в ответ и тут же сообщила ей:

     - Мой муж на первый раз тебя прощает. Считай, что тебе повезло.

     Когда же Китти облегченно вздохнула, Лариса, уже повернувшаяся к ней спиной, вдруг снова обернулась, и сверкающая цепочка вновь, описав страшную блестящую дугу, хищно впилась во влажно поблескивавшие ягодицы Китти. Глаза девушки вылезли из орбит, зрачки расширились, один конец клейкой ленты вдруг отлетел, сорванный с губ жутким криком, а намертво вделанные в потолок стальные кольца угрожающе скрипнули. Лариса поспешила снова залепить ей рот, но Китти еще довольно долго билась в путах, сотрясая стол и поскрипывая ремнями. Я облегчил ее страдания, окатив ледяной водой, после чего Лариса оказала ей первую помощь. На исполосованные ремнями двух видов и стальной цепочкой ягодицы Китти было страшно смотреть, а вот спереди она выглядела по-прежнему соблазнительно, если не принимать во внимание ее искаженное от боли лицо. Она уже не сопротивлялась, когда мы ее отвязывали, переносили на кровать и снова привязывали, на этот раз лицом вверх. Рот ее был по-прежнему заклеен, и Китти могла лишь протяжно стонать, глядя на мой вновь вздыбленный член широко раскрытыми глазами. Тем временем Лариса энергичными движениями размазывала по нему крем, который должен был облегчить мое проникновение в попочку Китти, судя по размерам ее ануса, не слишком разработанную.

     Несмотря на то, что еще раньше мы тщательно смазали все рассечения на ее спинке и ягодицах, Китти испытывала очень сильную боль при соприкосновении пораженных участков кожи с простыней. Но я, не обращая внимания на ее отчаянные стоны и энергичные попытки вырваться, решительно взялся руками за ее крепкие мускулистые бедра и, преодолевая сопротивление, водрузил их себе на плечи. Член, проехавшись по тщательно выбритому лобку Китти, уперся в ее полураскрытые половые губки, но я решительно переместил его ниже, к столь любимому мною узкому отверстию. Китти наконец-то поняла, что сопротивление лишь усилит боль в ее ягодицах и спине, и покорно замерла. Я же, нащупав своей головкой узкий, чуть влажный вход, решительно надавил, исторгнув из Китти очередной стон. Стенки ее ануса неохотно поддавались, но я почувствовал, что его внутренний объем вполне подходящий, и быстрым уверенным движением ворвался в ее черный ход почти на всю длину. Китти выпучила глаза в столь знакомом мне ощущении полной заполненности в своем самом нежном месте, но самое главное было еще впереди.

     Я начал размеренно скользить своим двадцатипятисантиметровым членом, захватывая всю возможную длину и объем, выходя из попки Китти полностью и тут же с силой вгоняя его обратно. После каждого такого возвращения мускулистое тело моей беспомощной жертвы выгибалось и вздрагивало, я же, крепко держа ее за бедра, продолжал свой коронный танец, с восторгом ощущая природную тесноту стенок ее прямой кишки, которую Лариса уже при всем своем желании не могла мне обеспечить. Лариса, тихонько подойдя ко мне сзади, стала нежно поглаживать мои спину, ягодицы и бедра, время от времени даря им нежные поцелуи. От этих ласк мое возбуждение достигло апогея, не выдержав, я заработал бедрами и тазом с утроенной силой, выдавливая из Китти новую серию стонов, и обильно разрядился, ворвавшись в ее потаенные недра на предельно возможную глубину. После этого силы окончательно покинули меня, я безвольно раскинулся в кресле, наблюдая, как Лариса отвязывает пребывавшую в полубессознательном состоянии Китти.

     Я чувствовал себя великолепно. Впереди меня ждала насыщенная трудовая неделя, во время которой у меня едва ли останется время для моих излюбленных игр. Тем приятнее будет дождаться следующих выходных. Китти должна была за это время оправиться от моих сегодняшних развлечений и быть готовой к их продолжению и развитию. А на ближайшие дни я должен был больше внимания уделять своей жене, уже носящей нашего первенца, и Тиффани, прилежно снимавшей на видеокамеры нашу сегодняшнюю вечеринку.

     декабрь 2001 - январь 2002 года

     Продолжение обязательно следует...

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »