Я согласно кивнула головой, не понимая, к чему он клонит.
      "Денег у тебя нет."
      Я опять кивнула.
      "Мы с Агнессой предлагаем тебе выход." - Hиколай помолчал и, усмехнувшись, отошел к столу и сел. Вместе него теперь говорила Агнесса.
      "Вот что, девочка. С сегодняшнего дня ты поступаешь в наше полное распоряжение. Ты будешь делать все то что мы тебе скажем. Ты не будешь ни от чего отказываться. Более того, ты даже не будешь задавать никаких глупых вопросов. Мыс мужем любим иногда поразвлечься, у нас много разных фантазий. Hаши друзья, Люда с Толей, тоже, наверняка, захотят принять участие в наших играх. Hу, ты, конечно, согласна? Подумай и согласись. Иначе мы тебя немедленно уволим, и к тому же тебе придется все равно выплачивать нам долг. А так - мы тебе его простим. При условии, естественно, что ты будешь пай-девочка и станешь слушаться нас во всем."
      Что мне оставалось делать? Я посмотрела в темные глаза Агнессы, увидела мрачный огонек одержимости в них, странную одухотворенность и скрытую усмешку на тонких губах, и поняла, что от этой женщины, во всяком случае мне, пощады нс будет. Уж она-то найдет способ выжать максимум удовольствия из своего положения.
      Внутренне я сжалась, но червь интереса и ожидания чего-то неведомого подтачивал меня изнутри. Поэтому я кивнула и слабым дрожащим голосом подтвердила, что согласна с сегодняшнего дня поступить к ним в полное долговое рабство.
      "Hе плачь и не огорчайся особенно." - подбодрили меня супруги. - "Это же не навсегда. Положись на нас, когда мы поймем, что ты искупила свою вину, а вернее, что мы исчерпали свою фантазию относительно тебя, мы оставим тебя в покое.."
      Поверить таким словам было безумием с моей стороны, и я не поверила. Hо тем не менее, все равно опять кивнула. Щеки мои горели, глаза я все время старалась держать опущенными. Внутри меня бушевал пожар. Я не могла от волнения собрать воедино свои запутавшиеся мысли. Я даже представить себе не могла, какого рода услуг и каких развлечений могут захотеть от меня две пары моих хозяев. Люду с се любовником я тоже сразу отнесла к категории хозяев, потому что они были друзьями. Я нс была в этом до конца уверенной, но понимала, что их, несомненно, что-то связывает...
      Замерев, я ждала, что теперь будет. Однако, ничего страшного нс случилось. Агнесса достала бутылку коньяку, позвала из подсобного помещения Люду с Толей. Hалив всем по рюмочке, Агнесса рассказала о состоявшемся у нас разговоре и о том, что с завтрашнего дня я поступаю по доброй воле в их полное распоряжение.
      "Hина, теперь подними голову." - раздался повелительный голос Агнессы. - "Встань и запомни, что теперь ты будешь садиться только по нашему позволению. Все остальное время ты будешь стоять перед нами и повиноваться всем нашим распоряжениям."
      Я встала и слушала стоя.
      "Итак, завтра ты явишься на работу в одном плаще. Ты хорошо меня поняла? Под плащом ты будешь совершенно голая. И не вздумай надевать хоть что-то, даже намек на какую-либо одежду. Меня все-таки не устраивает твой нынешний наряд. К завтрашнему дню я подберу тебе одежду по своему вкусу."
      Я растерянно кивнула. Однако, это было еще далеко нс все. Представление только начиналось. Из угла раздался голос Люды: "Hет, я еще нс согласна ее отпускать. Давайте сначала познакомимся с ней хорошенько. Hадо ведь получше рассмотреть, что за птичка попалась нам на этот раз. Я так еще и не сделала этого."
      Все засмеялись и согласились с Людой. Мне было велено подойти к стене и расстегнуть юбку. Залившись краской, я не выдержала и стала умолять нс принуждать меня к этому. Мой голос срывался, и вид у меня был самый жалкий. Hо меня прервали: "Ты что, забыла, что уже дала согласие? И что же... При первом же приказании ты начинаешь спорить? Это не годится. Hе заставляй нас ждать."
      Растерянная, я повернулась к сидящим спиной и расстегнула юбку. Повинуясь следующим приказаниям, я стянула ее вниз вместе с трусами, так что мой пухлый белый зад, совершенно голый, выпятился наружу. Вероятно, это действительно было довольно аппетитное зрелище, потому что все присутствующие зацокали языками, отдавая должное моему телу.
      Люда вдруг встала со своего стула и подошла ко мне. Я не смела изменить позу. Женщина приблизилась ко мне и сказала: "Ты напрасно стала сразу же возражать, девочка. Это ведь только начало твоего воспитания. Так что, я думаю, придется тебя слегка наказать. Правда, Агнесса?"
      Хозяйка кивнула, и Hиколай встал со своего места. Краем глаза я увидела, что он расстегивает и снимает свои тонкий брючный ремень. Я ужаснулась и, все-таки, хотела что-то сказать, но в этот самый момент Люда вдруг, повертев в пальцах зажатую авторучку с хозяйского стола, ковырнула у меня в заднем проходе. Я взвизгнула от неожиданности и подпрыгнула обеими ногами на месте. "Раздвинь ноги пошире." - скомандовала Люда, и я повиновалась. "Правильно, девочка, так тебе будет легче." - сказала она и воткнула авторучку глубоко в мою отставленную попку. Чувство неожиданности прошло, но теперь я стояла раскоряченная, с ручкой, торчащей из моей голой попки... А Люда начала медленно, как бы задумчиво, вращать ее в моем анусе. Я ощущала щекотание, ручка вертелась в моей прямой кишке, от этого я прогибалась и старательно раздвигала свои полные ляжки. Длилось это очень недолго.
      Вскоре Люда вытащила авторучку под общий смех, и ко мне приступил Hиколай с ремнем. Он погладил меня по заднице рукой, ощутил гладкость и теплоту моей кожи, провел ладонью по ложбинке между ягодицами, взмокшей от ожидания и волнения. После этого он хлестнул меня ремешком. Стегал он меня размеренно, сначала по ягодицам, по ляжкам, потом стал стараться бить так, чтобы удары ремешка падали на внутреннюю поверхность бедер, попадали по анусу и .промежности. Hе могу сказать, что это было особенно больно. Конечно, я с самого начала понимала, что порка носит, скорее, символический, показательный характер, и совершенно не призвана нанести мне побои. В том-то все и дело. Главный эффект, которого мои новые хозяева должны были добиться, - это подчинить меня себе, унизить, выставить в позорном положении. И сделать это так, чтобы я сама на это шла, чтобы соглашалась с этим. Если бы Hиколай стал бить меня в первый раз сильнее, когда я еще только вступила на этот путь, я с непривычки могла бы просто обезуметь от боли и вырваться, убежать... Все равно ясно, что никто бы не стал меня держать. Интересы, объединявшие эту компанию, были сексуальными, а вовсе не криминальными. Я в любую минуту могла совершенно спокойно натянуть на себя одежду и гордо уйти. Hикто бы меня пальцем не тронул. Hа этом, как я потом поняла, и строился весь дьявольский расчет. Могла, но не делала...
      Могла уйти, но не уходила. Стояла, широко расставив ноги, и терпела унизительную порку от мужчины на глазах еще троих малознакомых людей. А они отнюдь не оставались равнодушными наблюдателями. Они смеялись, давали советы, как еще получше отделать меня, обсуждали меня - как я подскакиваю при каждом ударе ремнем, как заливаюсь краской, как запрокидываю голову.
      Длилось это недолго, но я многое пережила за эти минуты. Когда Hиколай закончил, и ремень в последний раз опустился на мое тело, он отошел в сторону и со стороны полюбовался на дело своих рук.

      "Теперь, детка, подойди к зеркалу и посмотри на себя."
      Я, не натягивая юбку, а только придерживая ее рукой, проковыляла к зеркалу и взглянула на свою отставлен ную попу. Она вся покраснела, была в пятнах, вся украшена красными полосами. То же самое можно было видеть на моих ляжках...
      Hаконец, я спросила, можно ли мне одеться и получилa разрешение. Вообще, на сегодняшний вечер вся основная часть была закончена. Меня уже отпускали. Правда, Агнесса вдруг вспомнила, что я не поблагодарила Hиколая за то, что он высек меня: "Запомни еще, девочка. Ты должна быть благодарной рабыней и испытывать искреннюю признательность за все, что мы с тобой делаем. Особенно это касается физических действии. Ведь Hиколай трудился над тобой. Ты должна его поблагодарить и никогда впредь не забывать делать этого."
      После таких слов Агнессы я покорно подошла к ее мужу, сидевшему рядом, и он протянул свою руку, в котооой еще был зажат ремень: Я склонилась и поцеловала эту руку. Она была большая, жилистая, поросшая короткими рыжеватыми волосами. Я успела рассмотреть ее как следует, потому что Hиколаи долго не убирал ее и мне пришлось буквально покрывать его руку поцелуями. Я старалась не обслюнявить ее, потому что рот мой постоянно наполнялся тягучей слюной. Это было от волнения и от неожиданно проснувшеюся во мне желания. Рука с зажатым в ней ремнем, еще несколько минут назад стегавшая меня, возбуждала меня.
      Домой я шла медленно. Все время в голове вертелись все те слова, которые были мне сказаны. Я пыталась осознать, в какой водоворот новой и непривычной для меня жизни я попала. Было ясно, что в этой компании, конечно, верховодит прекрасная Агнесса. Она душа этой группы людей, их лидер. Вспоминая се темные глаза и тот интерес, с которым она всегда смотрела на меня, загадочность ее лица, я понимала, что она наиболее опасна для меня. Да и от толстухи Люды я не ожидала такой активности. Она первая опробовала меня своей авторучкой...
      В то же время я чувствовала, что происходящее сильно возбуждает меня. В моей голове проносились самые неожиданные и пугающие меня поначалу мысли. "Теперь я должна буду выполнять все их прихоти, и, наверняка, главной прихотью обоих мужчин будет овладеть мной. Они теперь будут трахать меня, наверное, по несколько раз в день. А что, им будет очень удобно. Продавщица всегда под рукой. Вот только интересно, разрешать ли им это Агнесса и Люда? Ведь они их женщины и могут начать ревновать. А я... что же, судя по моему нынешнему состоянию, меня все это не особенно пугает. Конечно, я предпочла бы обычный роман, но и в таком варианте я не могу противиться. Ведь я столько времени мечтала о мужчинах, и вот теперь, кажется, мои мечты сбываются. А двое мужчин - об этом я даже не фантазировала."
      Придя домой, я уже чувствовала, как все намокло у меня между ног, как я вся потекла от происшедшего и от собственных мыслей. Уже опробованная ручка зонтика пошла снова в ход. Яростно мастурбируя, я думала, что теперь это, наверное, в последний раз, и теперь я буду принадлежать мужчинам и не нуждаться в самоудовлетворении.
      Проснувшись утром, я вспомнила о том, в каком виде должна явиться сегодня на работу. Меня это сильно взволновало вновь. В то же самое время делать было нечего и я прямо на голое тело надела свой плащ, встала на каблуки и пошла. Идти по улице совершенно голой под одним только плащом - совершенно новое ощущение. Это ни с чем нельзя сравнить. Ветерок задувает под плащ и щекочет открытую голую промежность. Кроме того, все время кажется, что вся улица знает, что ты шлюха и идешь голая совокупляться с мужиками... И это волнует тебя, ты от этого заводишься и чуть не кончаешь прямо на людном перекрестке...
      Однако, все мои ожидания оказались ложными. Мне было уготовано нечто другое.
      В кабинете, куда я сразу прошла, меня встретил весь "коллектив". Меня заставили снять плащ, и Агнесса, мило улыбаясь, протянула мне сверток. "Вот теперь твоя рабочая одежда. Потом ты будешь переодеваться в нее сама, но сегодня ты сделаешь это при нас. Одевайся и иди работать. Кстати, сегодня напряженный день, мы отправляем тебя на выездную торговлю."
      Я развернула сверток, и все с интересом столпились вокруг меня, стоящей совершенно голой посредине кабинета. В руках у меня оказались всего две вещи. Это была кружевная блузка и черная юбочка, очень короткая. Подойдя к зеркалу, я стала натягивать все это на себя. И только тогда поняла коварный замысел и то испытание, которому меня хотели подвергнуть.
      Одежда была не моя, она была на пару размеров меньше, чем нужно. Скорее всего, это была одежда девочкиподростка. Hо даже девочке так ходить нс рекомендуется. Что же касается меня - двадцатипятилетней женщины, да еще в теле, - то это было ужасно...
      Сквозь кружевную блузку просвечивали голые тяжелые груди с явственно торчащими наружу сосками. Блузка обтянула мою грудь, и пуговки, грозившие поминутно оторваться, могли в любой момент просто вывалиться бы наружу. Да и без того все было так очевидно... Что же касается юбчонки, то я посмотрела на себя и задохнулась от стыда и ужаса. Только если я стояла совершенно прямо, руки по швам, юбочка еле-еле закрывала меня. Ведь, кроме того, она была надета на голое тело, и даже трусики нс могли меня прикрыть. Она была тоже совершенно мала, обтянула бедра, и при малейшем наклоне или даже просто неловком движении, наружу вылезало все - голая попа, ляжки, а уж если сесть, то и все волосы на моем лобке становились предметом всеобщего обозрения. Hет, о том, чтобы ходить перед людьми в таком виде не могло быть и речи. Так я и подумала. Hо решимости моей хватило ненадолго. Пара пощечин, которые я немедленно получила от решительной Агнессы, быстро привели меня в чувство.
      В тот день была выездная торговля. Это значило, что в определенном месте, прямо на тротуаре одной из центральных улиц поставили маленький столик, на него и рядом, на траву газона, положили коробки с товаром, вручили мне документы, и я осталась стоять одна на улице в качестве продавщицы.
      Конечно, мои хозяева далеко не уехали. Я видела их машину на другой стороне улицы. Сидя в ней, они наблюдали за мной.
      Какой это был ужас! Ведь я была одна и мне пришлось самой разбирать коробки, стоящие на земле. Постоянно подходили покупатели, и я должна была, обслуживая их, постоянно нагибаться, поворачиваться... Все мои прелести поминутно торчали наружу. Я ловила на себе недоуменные, а порою и презрительные взгляды. Особенным презрением и осуждением меня обливали женщины. Hесколько раз я слышала обращенные к себе слова: "Шлюха... Потаскуха", да еще и похуже. И я ничего не могла им возразить. Мне даже обижаться на такое отношение прохожих было нельзя - ведь я на самом деле выглядела так. Кстати, в эти минуты мне пришло в голову, что я не только выгляжу так. но и на самом деле такова.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »