Таким образом, обе десятиклассницы, хоть и преследуя разные цели, приняли игру Евгении Павловны. Юля уже была повержена, и теперь вылизывала каждый пальчик на руке Госпожи. Осталось лишь убедиться в лояльности Анны. И Женечка решила сделать это немедленно. Оторвав взгляд от первой ученицы, Женя посмотрела на Аню. Девочка заметила движение в ее сторону и тоже подняла глаза. Минула секунда, и учительница строго спросила:
     - А ты разве не хочешь поздороваться с учителем?
     Еще три секунды ушли на сбор необходимых сил. Анечка была морально готова к тому, чтобы включиться в игру, но сейчас мораль отступила. Теперь нужны были элементарные физические силы, чтобы привести оцепеневшие мышцы в действие. Но девочка справилась с собой:
     - Добрый день, Мадам! - Тихо, но не шепотом проговорила вторая ученица.
     Это был второй и последний раз, когда в комнате раздался свист безжалостного ремня. Он стеганул Аню по голым ляжкам, одетым всего лишь в тонкие колготки. Девочка скорчилась от боли и инстинктивно присела сантиметров на пять. Из глаз посыпались слезы. Кожа под нейлоном горела, а Анечка жалобно потирала ножки. Девочка смотрела с испугом на Евгению, а та сверкала очами, в которых стояло наслаждение оттого, что девочка заплакала. Женечка была уже близка. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного, и теперь находилась на грани чего-то такого, что должно перевернуть ее жизнь. Не давая девочке успокоиться, Мадам набрала в легкие побольше воздуха, и жестко приказала:
     - Подойди сюда! А теперь запомни: когда здороваешься с Мадам, таким, как ты, маленьким шлюшкам, полагается кланяться. А теперь - на колени! - Госпожа протянула, было, руку к плечу Ани, чтобы склонить ее вниз, но девочка, не переставая заливаться слезами от унижения, сама грохнулась на пол. Увидев такую покорность, Женечка продолжила уже более мягким голосом. - И еще. Прилежным ученицам Госпожа позволяет поцеловать руку, но такие, как ты, не заслуживают этого. Поэтому ты сейчас же будешь целовать меня здесь! - Указательный палец ткнул в ногу в том месте, где заканчивались чулки. - И только попробуй подняться выше чулка, пока я не разрешу. Ясно?
     - Хорошо, Госпожа! - Ответила Аня.
     Головка ученицы потянулась вперед. Губы коснулись тонкой нейлоновой пелены. Анечка стала лобызать черную ткань. Боль от удара потихоньку проходила и на ее место заступала какая-то странная незнакомая доселе истома. Впечатление было такое, будто сам организм, после жестокой порки, нуждался в ласке и нежности, и теперь насильно засылал в половые органы все больше и больше похоти. Какая-то непреодолимая сексуальная тоска парализовала Анечкину промежность и залила тяжелым раскаленным свинцом клитор и губы провинившейся ученицы. От жалости к себе Анечка зарыдала еще сильнее, но не осмелилась прекратить поцелуи господской ножки. Ей очень хотелось подлезть рукой под колготки и поласкать себя прямо через трусы, но соответствующего приказа пока не поступило. Ей вполне хватило бы несколько движений, чтобы быстро обкончать свои трусики, но она вдруг поняла, что не сможет тогда продолжать целовать Мадам. Тогда Анечка решила чуть приподнять голову и посмотреть в глаза Евгении Павловне.
     Женечка, оказывается, уже давно закрыла глаза, и теперь искала то, что же ей не хватает. Она прямо-таки истекала от возбуждения и восторга, но этого было недостаточно. Когда она почувствовала, что Аня приподняла голову, Женечка посмотрела на нее и нашла то, что искала.
     Мадам увидела, как маленькая шестнадцатилетняя девушка, которая наверняка еще оставалась девственницей, целует ее ноги, а по розовым щекам Ани катятся слезы и моментально впитываются в чулки. Мокрое пятно растет прямо на глазах, и вот уже девочка вылизывает собственные слезы с ноги своей Госпожи, а из глаз им на замену уже надвигаются новые соленые капли. Чувствительность кожи под намокшими чулками увеличивается, а девочка все продолжает пить озеро своего унижения.
     Госпожа охнула. Горло перехватило судорогой, а ноги моментально стали ватными. Зацелованная Юлькой рука оторвалась от нее и защемила левый сосок между пальцами. Женечка опять посмотрела на вылизывающую собственные слезы Аню и, придавив сосочек еще больней, сильно и незаметно для учениц кончила.
     Секунд пятнадцать она не могла даже дышать потому, что приятная боль от прищемленного соска все еще текла в мозг, парализуя оргазмом легкие. Но все приятное когда-нибудь кончается. Женя бурно выдохнула, и очень трудно давшимся ей движением оттолкнула обеих девочек от себя. Те повалились на ковер и стали смиренно глядеть на свою Госпожу.
     - Т-т-т-а-а-ак! Хорош-ш-шо-о-о! - Проговорила Женя так, словно заикалась всю жизнь. -
     Здороваться с Госпожой Учит-тельницей вы уже ум-меете. Попробую научить вас еще чему-нибудь. Вам понравился первый урок?! - Неожиданно повысив интонацию, спросила Мадам.
     - Да, Госпожа! - Сказала лежащая на ковре Юля и опустила голову.
     - Да, Мадам! - Прошептала Аня, сидя на коленях.
     - Теперь - урок следующий! Ты! - Палец указал на полулежащую Юльку. - Встань. Теперь подними ее. - Палец пополз в сторону Анны.
     - Да, Госпожа! - Неизвестно откуда, в голосе Юли появилось совершенно не наигранное благоговение. Она быстро встала и сделала шаг к подруге, при этом ни на секунду не отрывая глаз от Госпожи.
     - Начинай раздевать ее. - Уже спокойно и уверенно приказала Евгения Павловна.
     Руки Юли потянулись к однокласснице. На Ане была надета юбка чуть выше колен, телесные колготки и розовая блузка, под которой угадывался белый лифчик. На шее красовалось ожерелье из пластмассовых шариков, сделанных под изумруд.
     Первым делом Юля решила избавить Анечку от блузки. Верхняя пуговица легко поддалась и Юля уже потянулась ко второй, но Госпожа вдруг быстро подошла к послушницам и вцепилась ногтями в нежную кожу на ладони Юлечки. От боли девочка вскрикнула, и ее взгляд тут же превратился из благоговейного в испуганный.
     - Что ты делаешь, неумеха?! Кто так раздевает женщину?! - Госпожа была вне себя, а Юля, ничего не понимая, корчилась от боли в руке, которую Женя так и не отпустила. - Идиотка! Запомни! Когда раздеваешь девушку, ты должна целовать каждый участок кожи, который только что освободила. Ну-ка, сначала. - Женечка бросила руку Юли и ловко застегнула уже расстегнутую пуговку.
     - Простите, Госпожа! Я буду стараться! - Только и прошептала Юля.
     Она снова взялась за одежду подруги, но теперь она приблизила свое лицо к Аниной груди, и, не желая более выводить Госпожу из себя, приготовилась тут же подарить поцелуй открывшейся ключице. Снова расстегнув ворот, девочка отогнула левый борт блузки и быстро чмокнула Анечку в немного веснушчатую грудь. После чего проделала то же самое с правым бортом, а когда оторвала губы от правой ключицы, тут же получила увесистый шлепок по плечу. Мадам опять что-то не понравилось, хотя это было уже не так больно.
     - Боже! Кто так целует женщину. Тем более, в грудь. Смотри. - Женечка сама наклонилась к груди Анны, но приблизила губы лишь на пять сантиметров и стала объяснять. - Когда ты целуешь кожу девушки, губы надо держать расслабленными и чуть влажными, - Госпожа облизнулась, - а когда касаешься тела, нужно чуть вывернуть губки, а язычком немного подцепить снизу маленький кусочек кожи и защемить его между языком и верхней губой. А потом сразу отпустить и повторить в другом месте, пока не перецелуешь всю. Ясно? А-а-а. Ладно, покажу. - И Женя, совершенно забыв о том, что госпожам вроде как не принято целовать своих служанок, стала пылко осыпать верхнюю часть груди Анечки возбуждающими уколами своих умелых губ. Юля не могла вымолвить ни слова, и просто глазела на происходящее.

     А что же Анечка? Анечка до этого момента стояла и наблюдала за всем происходящим чересчур спокойно. Ее больше беспокоило то, что ей пришлось вылизывать ножку у ее училки. Слезы уже прекратились, но она готова была снова зарыдать, случись что-нибудь еще.
     Девочка даже не очень поняла, почему это вдруг Евгения Павловна стала целовать ее, но неожиданно это принесло Анечке такое сильное наслаждение, что она позабыла все на свете. Поцелуи опытной женщины сразили ее. Аня не могла видеть, что именно Госпожа делает с ее кожей, но это было чертовски приятно. Какой-то странный и очень сексуальный огонь маленькими вспышками обугливал девочку изнутри, а сердце, видимо испугавшись, что вся кровь свернется от этого пламени, погнало ее вниз, к самой промежности. Но сильно возбудиться Аня не успела. Наверное, сильные переживания и впечатления сегодняшнего дня сыграли свою роль, и стоило Анечке совсем немного расслабиться и сконцентрировать внимание на зацелованной груди, как ее ноги сами напряглись, голова закружилась. Собственная рука сама схватила Анну за лобок, прямо через юбку. И когда Анечка закрыла от наслаждения глаза, оргазм настиг ее. Не тот, который приносит удовлетворение, а тот, который оставляет после себя непреодолимое жгучее желание, от которого никуда не скрыться, и которое невозможно терпеть.
     Анечка вскрикнула, и Евгения тут же поняла, что произошло. Перекошенное лицо ее лучшей ученицы рассказало ей обо всем.
     Она сразу же прекратила поцелуи и победно сказала:
     - Вот видишь, как бывает, если правильно поцеловать женщину? Попробуй сама.
     - Хорошо, Госпожа! - Кивнула Юля и, расстегнув следующую пуговицу, заняла ее место.
     Анечке пришлось признаться себе, что Юлька была права. Права в том, что быть с настоящей лесбиянкой это совсем не то, чем занимались они после школы. Поцелуи Юли, которая хоть и старалась, меркли перед волшебством Евгении Павловны. Аня потихоньку приходила в себя, подставляя свою грудь уже под Юлины губы, но Женечке это быстро надоело, и тут же последовал новый приказ:
     - Хватит мусолить. Снимай с нее блузку. Теперь переходи к юбке.
     Юля безмолвно подчинилась. Блузка упала на диван, а девочка стала расстегивать молнию на юбочке подруги. Аня извивалась под ее руками, желая подставить под руки свои более интимные места. Желание разъедало ее, и девочка уже не стеснялась этого. Маслянистые глаза шарили то по своему телу, то по обнаженной плоти Евгении. Прямо сказать о том, что ей очень хочется, она боялась, помня правила, но стоять спокойно она тоже не могла.
     Наконец, Юлька справилась с молнией и теперь встала на колени перед подругой. Женечка наоборот выпрямилась и, сложив руки на груди, с удовольствием наблюдала за происходящим. Аня аж изогнулась, пытаясь воткнуть свой, еще совсем не раздетый, клитор в ротик одноклассницы, но ей это не удалось потому, что Юля опустилась еще ниже и теперь стала медленно закатывать юбку, не прекращая целовать нейлоновые колготки. Вот она уже посередине между коленкой и пахом. Вот еще выше. Еще. Еще! Вот губы коснулись бедра. Показался белый треугольник трусиков под колготками. Аня вздрогнула. В душе она молила Бога, что бы он направил Юльку туда, где давно стоял возбужденный клитор, которого пока не было видно, но который уже чуть выпирал на фоне плотной и ровной ткани трусов. Аня знала, что уж что-что, а сосать Юля умеет. А это даст ей то самое, чего уже так долго (минут пять) она ждала. Вот Юля стала перемещаться к центру. Она целует пах, теперь край лобка, теперь лобок по центру. «Ниже, любимая, ниже, пожалуйста!», кричит в душе Анечка. Юля будто слышит ее, и нацеливается на маленький бугорок под одеждой, но тут сильные пальцы хватают Юлю за волосы, и оттаскивают ее от Ани вместе с оргазмом, который должен был уже так близок.
     Вздох разочарования наполняет комнату, а за ним раздается следующий приказ Жени:
     - Так! Хорошо! Теперь - колготки. - Госпожа сама подходит к полумертвой от возбуждения
     Анне и засовывает пальцы ей под свернувшуюся в клубок юбку. Затем поддевает нейлон и резко стаскивает его до самых колен. Теперь Аня выглядит очень привлекательно. Сильно возбужденная, покачивая бедрами, она стоит со спущенными колготками и задранной юбкой. Единственной преградой, охраняющей ее писюлю, остаются беленькие трусики. Картина такая, будто она только что собиралась показать кому-нибудь свою киску, но в последний момент застеснялась.
     Но Госпожа нарушила эту гармонию. Евгения Павловна схватила несчастную девушку за промежность и пролезла под резинку трусов. Приятная теплая влага тут же осела на ладони Женечки. Аня заохала, подумав, что сама Мадам хочет довести ее до экстаза, но нет. Евгения Павловна тут же извлекла руку наружу и поднесла ее к лицу Анечки.
     - Оближи! - потребовала она.
     - Х-хор-рошо, М-мадам! - Выдавила Аня. Ее язычок стал собирать собственную смазку.
     Возбуждение от этого, конечно, не уменьшилось.
     - Отлично! - Сказала Госпожа, когда на ладони не осталось и следа похотливых выделений.
     - А теперь я научу вас, как надо снимать трусики с девушки. Ну-ка, иди….А ты что делаешь, тварь?! - Вопрос, прозвучавший как набат, был обращен уже к Юле, которая несколько секунд назад выпала из поля зрения Госпожи. Теперь девочка развалилась на ковре и самозабвенно дрочила. Увидев это, Мадам пришла в ярость. Глаза сверкнули. - Ах, ты, дрянь! Я тебе покажу, как мастурбировать на уроке! Ты у меня завоешь! - Евгения Павловна уже держала в руках ухо Юли и теперь сильно его выкручивала.
     - Пр-пр-простите меня, Госпожа! Простите, пожалуйста! - От боли Юлька уронила слезу. -
     Я все сделаю, только простите!
     - Хорошо! - Сказала добрая Госпожа. - Но теперь тебя придется наказать. Руки за спину, быстро. - Мадам схватила отброшенный ремень и стала скручивать руки девочки.
     Аня продолжала стоять, но ее состояние все ухудшалось. Видя, как издевается над ее подругой учительница, девочка поймала себя на мысли о том, что ей это нравится. Ей почему-то очень захотелось, чтобы Юлька действительно заплакала. Сильно заплакала. Раньше Аня всегда ненавидела, когда кто-то плачет. А теперь это вдруг стало для нее приятным. Все эти мысли делали Аню отвратительной самой себе, неблагодарной эгоисткой. Сколько потрясающих часов подарила ей Юля? Сколько замечательных оргазмов Аня пережила с ней? И вот теперь, она хочет, чтобы Евгения сделала Юльке больно. И ничего с этим чувством не может поделать.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »