Однажды летом, после окончания восьмого класса, я отдыхал в пионерском лагере.
     Смена приближалась к концу, все мероприятия были исчерпаны и мы с пацанами слонялись без дела по территории лагеря, забредая в самые удаленные закоулки огороженной территории. Администрация лагеря была поглощена суетой сборов к отъезду, и мы часами были предоставлены сами себе без какого-либо контроля со стороны старших.
     В тот день мы с Женькой, пребывая в абсолютной праздности, как обычно шатались на задворках, когда вдруг услышали подозрительную возню из полуразобранного сарая в самом дальнем уголке лагерной территории. Надо сказать, что в свои тринадцать лет мы были хорошо осведомлены о "взрослой жизни" из порнографических журналов и родительских видеокассет, поэтому по звукам, доносившимся из сарая, мы сразу догадались, что там происходит.
     Осторожно подкравшись к сараю, мы заглянули в одно из окошек, образованных вываленными кирпичами. От увиденного у нас перехватило дыхание.
     Почти на самой середине постройки на разбросанных опилках стояла на четвереньках пионервожатая Аля с задранной на спину юбкой и совершенно голой задницей. Сзади нее стоял на коленях наш физрук Александр Николаевич со спущенными штанами и, тяжело сопя, вгонял в Алю толстый член. Он обхватывал ягодицы Али руками, и буквально, насаживал ее на себя. При каждом его толчке Аля издавала сладострастные стоны, от которых у меня в штанах зашевелился член. Несколько минут мы с Жекой стояли, как завороженные, во все глаза глядя на трахающихся педагогов.
     - Жека, тащи фотоаппарат, - прошептал я, едва придя в себя от увиденного. Женька понял меня с полуслова, и стрелой помчался в корпус за своим "Зенитом". Пока он бегал, я продолжал наблюдать за разгоряченной парочкой, пребывая в неописуемом возбуждении от открывшейся мне картины. У меня в паху уже буквально жгло огнем от возбуждения, и я, вытащив из штанов вставший колом член, стал онанировать. В таком положении меня и застал вернувшийся с фотоаппаратом Женька. Он, видимо, очень торопился, так как был весь мокрый и пыхтел, как паровоз. И спешил он не зря: к тому моменту, когда он вновь появился у сарая, Аля уже, буквально, кричала в голос, изгибаясь при этом всем телом, а Александр Николаевич был красный, как помидор, и хрипел, словно загнанный жеребец. По всему было видно, что они вот-вот кончат.
     - Снимай скорее, - чуть не закричал я на Жеку, - второй раз такого не увидим.
     Женька несколько секунд возился с выдержкой - диафрагмой, потом крутил кольцо наводки на резкость, и в тот момент, когда он, наконец, нажал на спуск, Александр Николаевич с диким ржаньем натянул Алину жопу на себя в последний раз, чуть, не оторвав ее изгибающееся змеей тело от пола. Еще через секунду они замерли.
     - Ты ничего не услышал? - спросила Аля у Сергея Николаевича. - Мне кажется, кто-то разговаривал.
     Дальнейшее мы видеть уже не могли, так как неслись во весь дух в направлении лагеря.
     Все, виденное нами, мы с Женькой хранили в тайне от остальных ребят. Видимо, представившаяся нам картина настолько поразила наше воображение, что мы, не сговариваясь, засекретили все наши сведения об этом, как чрезвычайно личные, и потому, не терпящие постороннего вмешательства.
     Женька был в пионерлагере "штатным" фотокорреспондентом, снимавшим различные мероприятия для стенгазеты. В его распоряжении была фотолаборатория, ключ от которой был только у Женьки. Поэтому, незаметно изготовить фотографии для нас труда не составляло.
     В тот же вечер после ужина, под предлогом печатания фотографий для стенгазеты о спортивных соревнованиях, мы вдвоем заперлись в маленькой комнатке с фотоувеличителем, ванночками для химических растворов и всякой прочей фотографической утварью. Оставшись одни, мы приступили к священнодействию.
     Проявившееся на фотобумаге изображение вновь вогнало нас в возбуждение. Столь сладострастных лиц, выразительности поз сношающихся нам не приходилось видеть даже в порнографических журналах. Несомненно, объектив Женькиного фотоаппарата поймал самый момент оргазма, поразившего обоих участников снимка одновременно. Была ли это случайность, или проявился талант моего друга, но фотография, буквально, излучала бесстыдство и похотливость наших педагогов. Мы не могли оторвать глаз от голых аппетитных ягодиц пионервожатой, в которые впились волосатые пальцы физрука, меж волосатых ляжек которого хорошо виднелись яйца и основание члена, погруженного в блестящую от влаги вагину. Легкая размытость совокупившихся тел выдавала динамику движения, подчеркивая накал эмоций, охвативших любовников на пике любовной утехи.
     Разглядывая снимок, я заметил, что Женька запустил свою руку в расстегнутую ширинку и дрочит у себя в штанах. Не долго думая, я стянул с себя трико вместе с трусами, обхватил ладонью свой восставший член и стал дрючить его прямо над фотографией. Через секунду Жека присоединился ко мне, и уже две руки дрочили два члена над изображением трахающихся воспитателей. Поначалу головки наших членов сталкивались случайно, затем мы стали сталкивать их умышленно, что добавило остроты ощущений. Еще немного погодя я стянул Женькину руку с его члена и, обхватив его своей ладонью, стал дрочить друга. Женька перехватил мой освободившийся член своей рукой, и мы продолжили наше распутство с еще большей страстью от ощущения бессовестности и безнаказанности происходящего. Постепенно мы добавили ласки вторыми свободными руками. Раздевшись догола, мы гладили друг другу ягодицы, забирались в промежность и теребили мошонку, ощущая в ней округлость яичек. Мы становились раком, широко разводили ноги и позволяли дрочить себя в таком положении сзади-с низу.
     Наконец мы ощутили захлестнувшую нас волну сладострастия, и кончили в мощном оргазме, залив фотографию брызнувшими струями спермы.
     Отдышавшись, мы оделись, и стали думать, что делать с фотографией? Вот тут Женька и говорит:
     - А давай, пошантажируем Альку. Пусть покажет нам еще чего-нибудь.
     Мне эта мысль понравилась, и я согласился. Мы протерли фотографию от спермы, и на обратной стороне написали: "Если не хочешь, чтобы все в лагере увидели эту фотографию, приходи завтра одна после ужина на то же место". После этого мы вложили фотографию в почтовый конверт, запечатали его и подписали: " Пионервожатой Але".
     Чуть подумали, и добавили "Лично в руки". После этого, уже в темноте, мы пробрались в корпус воспитателей и положили конверт с фотографией в ячейку для почты, подписанный: "Сергеева Алле Федоровна, пионервожатая 2-го отряда".
     Весь следующий день прошел в напряженном ожидании. Аля пребывала в хорошо заметном волнении. Ее глаза были похожи на глаза загнанного зверя. В них одновременно был виден и страх, и любопытство по поводу замыслов шантажиста. По всей видимости, физрука в происшествие она не посвятила: тот выглядел беззаботным и был с окружающими весел и приветлив. Женька оказался не только хорошим фотографом, но и не плохим психологом: он достаточно точно рассчитал развитие ситуации. Как он объяснял сам: - Физрук женат, значит отношения с Аллой у него не серьезное, и она постарается выкрутиться из этого положения сама. Он был абсолютно прав. Аля пришла в сарай одна. Ей было девятнадцать лет, в пионерлагере она проходила практику от пединститута. Очень симпатичная, со стройной фигурой, она была объектом воздыхания многих пацанов в лагере. Считалось хорошим тоном улучить момент, когда она нагнется, и украдкой заглянуть ей под короткую юбку, после чего рассказывать друзьям, какая у нее красивая попка и какие трусики она носит. Аля знала о повышенном к себе внимании со стороны мальчишек, и ее нижнее белье всегда было элегантным и модным. Этим она как бы сообщала: "Если уж и подглядываете, то смотрите на красивое".

     Аля вошла в сарай и, увидев нас, в нерешительности остановилась. Наступила пауза, которую кто-то должен был нарушить. Нарушила ее Аля.
     - Отдайте негатив, я никому ничего не расскажу. Не хорошо подглядывать за взрослыми. Она пыталась пойти в наступление, обезоружив нас своей "взрослостью" и авторитетом. Но, мы были к этому готовы.
     - А ты выкупи у нас негатив, - спокойно сказал Женька, сразу отметая барьер разницы в возрасте.
     Аля смутилась, не ожидая такого поворота в разговоре. - Что же вы хотите взамен?, - спросила она более мягким тоном.
     -А ты сама догадайся, - поддержал я Женьку, и выразительно посмотрел на Алины ноги.
     Аля сделала вид, что не поняла, хотя выступивший на щеках румянец говорил о том, что определенные предположения на счет наших желаний у нее имеются. Но, решив играть до конца, она, фальшиво усмехнувшись, сказала: - Даже не могу предположить, что таким детям может быть от меня нужно.
     -Значит так, - Женька решил сразу взять быка за рога, - Либо ты исполняешь три наших желания, либо мы покажем твои с физруком фотки всем в лагере. Считаю до трех. Раз. Два.
     - Ладно, - сдалась Аля, - говорите, что надо.
     - Раздевайся, - голос Жеки прозвучал властно, как приказ. - Раздевайся догола. Это первое желание.
     Аля осмотрелась по сторонам, отошла в угол, чтобы не быть видимой из лагеря, и стала снимать с себя одежду.
     Мы зачарованно наблюдали, как тонкие женские пальцы расстегивают пуговки на тонкой полупрозрачной блузке. Вот последняя пуговка выскочила из прорехи, Аля развела полы блузки и сняла ее. Нашему взору открылись загорелые девичьи плечи, чуть выпуклый животик с аккуратным впалым пупком и ажурный бюстгальтер с тонкими белыми лямками, резко контрастирующими со смуглым от загара телом.
     Аля завела руки за спину и, расстегнув застежку бюстгальтера, сняла его. Ее небольшие грудки с темными кружками вокруг сосков имели красивую, чуть вздернутую форму. Соски были набухшими, и озорно торчали вверх. У меня во рту пересохло, я чувствовал, как мой напряженный член просится наружу, оттопыривая плавки и трико хорошо заметным бугром.
     - Может, хватит с вас? - голос Али был чуть хриплый от захватившего ее волнения.
     - Я же сказал догола! - Женька тоже немного охрип, но командный тон не потерял.
     Чуть дрожащими руками Аля расстегнула молнию на боку короткой юбки и стянула ее вниз по стройным ножкам. Переступив сначала одной ногой через пояс юбки, затем второй, она полностью сняла ее и бросила к лежащим в стороне блузке и бюстгальтеру.
     Теперь она стояла перед нами в одних узких трусиках, почти не прикрывавших сзади ее смуглых упругих ягодиц. Мне показалось, что сердце вот-вот выскочит из груди, когда Аля завела пальцы под резинку трусиков и стала медленно стягивать их с бедер. Не шевелясь, боясь дышать, мы разглядывали узкую полоску черных кудрявых волосиков, протянувшихся по середине белого от следов купальника лобка и скрывавшейся между ног. В глубине волосиков виднелись набухшие бугорки половых губ. Трусики так же упали на остальную одежду. Я взглянул на Женьку. Он был бледен, как мел и облизывал пересохшие губы.
     Аля стояла, не шевелясь, как бы ожидая очередного приказания. Я заметил, что руки ее чуть подрагивают, груди напряглись, темно-вишневые соски разбухли до размера вишни и слегка пульсируют. Направив взгляд между ног девушки, я увидел, что бугорки губ влагалища слегка раздвинулись, обнажив вход в ее пещеру, а по ляжке стекает блестящая капля влаги. Впервые в жизни я вот так, "в живую" видел в двух шагах от себя совершенно голую девушку. Мы иногда шалили со своими сверстницами где-нибудь в укромном уголке чердаков или прямо у кого-нибудь из них дома, когда не было родителей. Собираясь по двое-трое пар мальчиков и девочек, мы устраивали кучи-малы, валясь без разбору друг на друга и давая волю рукам. При общем писке и сопении задирались до плеч подолы юбок, в короткой и далеко не отчаянной борьбе стягивались разноцветные трусы, расстегивались молнии на ширинках брюк, а потом они снимались и вовсе. И тут кто на что горазд. Все позы, которые были известны из родительских порножурналов, отрабатывались у всех на виду, по очереди с каждой. Но тела наших девочек были еще не закончены природой, не доведены до того совершенства, которое способно разбудить мужское желание при одном взгляде на округлость форм, на женственность линий. Конечно, заниматься сексом с нашими девочками нам было интересно и приятно, но их почти мальчишеская угловатость и неразвитость форм не шли ни в какое сравнение с той красотой женского тела, которую мы с Женькой видели сейчас на расстоянии вытянутой руки от себя.
     Наверное, несколько минут мы молча смотрели на Алю, пытаясь зафиксировать в памяти каждый изгиб ее форм, причудливую игру складочек ее небольшого - Аля была чуть ниже нас - но превосходно слепленного тела. Мы просто потеряли счет времени.
     Из оцепенения нас вывел ее голос: - Говорите, какое будет второе желание?
     Я посмотрел на Женьку. Он посмотрел на меня, озорно подмигнул, и, скрипнув молнией брюк, снял их вместе с плавками. Так же быстро, через голову он стянул футболку и выпрямился уже совершенно голый. Его не маленький для четырнадцати лет член торчал вверх, едва не касаясь живота. Кожица на конце члена съехала к основанию, оголив темно-красную головку. Из маленького отверстия на головке выкатилась капелька и заблестела в заходящих лучах солнца, проникавшего через многочисленные прорехи в крыше сарая.
     -Соси! - отрывисто сказал Жека, и, взяв член рукой, направил его в сторону девушки.
     Мгновение она колебалась. В ее голубых глазках были и стыд и похоть одновременно. Я видел, что Аля возбуждена происходящим не меньше нас, но девичья стыдливость не дает ей совершенно раскрепоститься и утонуть в закружившем всех нас водовороте развратного бесстыдства. Обойдя Аллу сзади, я положил ладонь на ее мягкую и одновременно упругую попку и подтолкнул к торчащему Женькиному члену. Не ожидая этого, она почти упала на колени, да так, что пульсирующая головка члена оказалась в сантиметре от ее рта. Женька приставил ее прямо к губам девушки, и, слегка надавив, ввел его в рот до самого основания.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »