С того дня едва ли не каждую школьницу я провожал взглядом, думая, как бы я поставил свет, куда направил отражатель, какой бы выбрал стиль и фон, если бы снимал её голенькой. Но никогда я не претворил бы своих фантазий в жизнь, если бы в один прекрасный день ко мне в лаборантскую не ввалились Мишка и Полина.
     - Иван Михалыч, можно мы студию займём? - Мишка был давним членом фотокружка и имел право самостоятельно работать в студии. Но после того, что было...
     - И что вы там будете делать?
     - Сниматься! - подпрыгнув, весело воскликнула Полина.
     - Сниматься... верю на слово. А в каком жанре, если не секрет?
     - Ээээ... - Мишка поправил очки. - Я вот, собственно, об этом и хотел поговорить. Понимаете, Иван Михалыч, я в прошлый раз допустил ошибки, а вы ведь всегда говорите переснимать, если что не так.
     - Михаил, а ты не помнишь, что я тебе в прошлый раз говорил?
     - Да я помню, Иван Михалыч, помню... но вот Полинка говорит, что надо переснять, типа в тот раз плохо было, надо хорошо сделать...
     - Иван Михалыч, я своему парню обещала на день рождения, он ждёт, а вы все фотографии сожгли, - вступила отличница, спортсменка, только что не комсомолка.
     - Слушайте, объясните мне одну вещь... вам вообще не стыдно этим заниматься?
     - А что, - не поняла Полина. - Почему стыдно?
     - Ну, раздеваться перед фотоаппаратом... в мои времена это вроде бы стыдно было. - Мысленно я громко ругался матом, но внешне сохранял спокойствие.
     - Да нет, нормально...это красиво...
     - Краев, я тебя не допускаю к съемке обнаженной натуры. Почему не допускаю, я тебе уже объяснял.
     - Иван Михалыч, так может, вы снимете?
     - Нет.
     - Почему?
     - Потому что моё участие в этом деле будет уголовным преступлением.
     - Почему?
     - Потому что снимать голых четырнадцатилетних девочек преступно. А Уголовный кодекс надо чтить.
     Дети замялись и не знали, что сказать. Мне же что-то, видимо, судьба, мешало резко оборвать этот разговор. Наконец, Мишка привёл убийственный, на его взгляд, аргумент...
     - Иван Михалыч, так мы же всё равно снимем, только плохо, и это будет, как вы говорите, надругательство над фотографией.
     - Эх... чёрт с вами, ладно! Но только один раз! Послезавтра вечером, после семи, когда никого не будет!
     - Чертыхаться, Иван Михалыч, нехорошо. Это моя бабушка так говорит.
     - А бабушка не говорит, что ножки в четырнадцать лет перед мальчиками раздвигать нехорошо?
     - Я больше не буду! До послезавтра!
     С этими словами дети умчались.
     Если честно, желание увидеть Полину Гарину голенькой захватило меня не на шутку. Я пытался говорить себе, что это непрофессионально, мучил себя комплексами вины, была даже мысль не явиться на назначенную "фотосессию", но всё без толку. Мозг только лишь выдавал сценарии будущей съемки, притом один другого развратнее. Моя судьба, как порнографа, была предопределена двумя юными развратниками. Заметьте, не я их вовлек...
     
     Первая порносессия.
     В своё оправдание скажу, что в первый раз (и, как я думал, последний), я намеревался ограничиться лишь легкой эротикой. При этом я был твердо намерен отбить у Полины охоту к позированию. К назначенному дню я отрепетировал профессионально-циничный стиль разговора, который, как я думал, сорвет для Полины налет романтизма с профессии модели. Я надеялся показать девочке "изнаночную сторону" этого дела такой, какой я её себе представлял.
     Итак, великий день наступил, и дети переступили порог студии.
     - Здрасьте, Иван Михалыч!
     - Привет, юная Чиччолина и начинающий Хельмут Ньютон! Готовы к работе?
     - Так точно, товарищ генерал! - гаркнул Мишка.
     - Тогда слушайте правила... То, что я говорю, исполнять неукоснительно. Я здесь шеф. Одно слово против, и всё заканчивается. Вопросы есть?
     - Никак нет!
     - Отлично! Полина, можешь раздеться в лаборантской, Михаил, достань и подготовь к работе мой "Никон". Да, и синий фон вытащи.
     Мишка, ошалев от перспективы снимать моим знаменитым "Никоном", бывшим мечтой каждого кружковца, бросился исполнять указания. А Полина, повесив пальтишко на вешалку, осталась стоять в нерешительности.
     - Ты почему не раздеваешься?
     - Зачем?
     - Дурацкий вопрос. Ты пришла сюда, чтобы сняться голой. Так в чём дело?
     - Так я хотела сначала как бы не совсем...
     - Что значит "не совсем"? - мой голос стал похож на голос фельдфебеля.
     - Ну, как бы сначала в одежде.
     - Иди в лаборантскую и раздевайся догола, потом посмотрим.
     - Нет, зачем...
     - Ты не поняла указание? Хорошо, раздевайся прямо здесь, мы пока на тебя поглядим. Михаил, поди сюда. Будем осматривать модель.
     Полина густо покраснела. Девочка, вероятно, дома перед зеркалом репетировала классический стриптиз, а ей грубо приказали раздеться. Как в бане или на медосмотре.
     - Полина, даю тебе пять минут. Если через пять минут ты не будешь раздета, я гашу свет и мы все идем домой. Михаил, присаживайся, выбирай планы, смотри пластику, думай над композицией. На этом этапе твоя задача - тщательно осмотреть тело модели, увидеть недостатки, изъяны, которые нужно будет тем или иным способом скрывать. Смотри внимательно.
     Полина, наконец, справилась с остолбенением и начала развязывать поясок платья. Только в этот момент я заметил, что на её лицо наложен искусный макияж, а в слегка подвитых густых русых волосах разбросаны блестки. Руки девочки тряслись от волнения. Я помог ей расстегнуть короткое малиновое платье, которое подчеркивало прекрасные ноги фигуристки, и стянул его через ноги, чтобы не портить прическу. Она долго не могла решить, что снять раньше - темно-красный лифчик или колготки с трусиками. Белье, как я заметил, было абсолютно новым и явно стоило половину моей учительской зарплаты.
     - Полина, время идет.
     Девочка резко сняла колготки и трусики, затем, повозившись, расстегнула застежку лифчика и повесила его на спинку стула. Тут её вновь посетила стыдливость, и она, согнувшись и прикрыв руками грудь и лобок, уселась на стул. С трудом оторвав глаза от узеньких сметанно-белых плечиков, покрытых нежнейшей кожей, я вновь напустил на себя менторский вид...
     - Тэээк-с, коллега, что мы на сей момент имеем? Как вы полагаете, можно приступать к съемкам?
     - Да вроде можно. Я готов.
     - А модель готова, как вы полагаете, коллега?
     - Полинка, ты готова?
     - Полина, можешь не отвечать. Ты не готова и это видно.

     - П-почему? - девочку трясло от страха.
     - Сейчас посмотрим. Встань-ка и подними руки вверх. Я хочу увидеть тебя целиком.
     - Я стесняюсь!
     - Тогда одевайся и иди домой.
     Малышка помешкала ещё с полминуты, а потом резко вскочила и раскинула руки в стороны. Вид её тела не был для меня новостью, но я не удержался, чтобы не присвистнуть. Это было совершенство. Если бы не следы от резинок трусов и лифчика, перекрещивавших её вдоль и поперек, я бы подумал, что передо мной ангел. Волосы на лобке были светлыми. Сосочки, такие маленькие и симметричные, были цвета "молоко с клубникой". Белая кожа своей легкой мраморностью выдавала аристократические корни малышки. Мне показалось, что к шуму крови в ушах добавился шум крови в члене. Я порадовался, что ношу в студии длинный черный балахон "а-ля Картье-Брессон"...
     - Итак, коллега, как вы полагаете, можно ли снимать модель, которая минуту как сняла трусы?
     - А... нельзя, - понуро ответил Мишка. - Пусть походит пока.
     - Браво, первая дельная мысль на сегодня. Да и пообвыкнется пусть, вон, гусиной кожей покрылась.
     Давать девочке халат я не собирался. Во-первых, пусть вдоволь настесняется, во-вторых, я собирался подольше поразглядывать это великолепное тельце. Впрочем, я решил пойти немного дальше.
     - Так... повернись-ка, - я внимательно осмотрел спину и попку Полины, приподнял волосы и посмотрел шею. Затем нагнул её, раздвинул ягодицы, осмотрел и тщательно ощупал их. - Отличная попка, потом посмотрим, не надо ли её гримировать. Присядь-ка на стол.
     - Зачем?
     - Раздвину тебе ноги и посмотрю, все ли там в порядке.
     Полина послушно села на край стола. Я слегка надавил на её плечики и заставил лечь на спину. Ошалевший Мишка подскочил поближе. Чтобы ещё помучить девчонку, дальнейший осмотр я поручил ему.
     - Итак, коллега, раздвиньте ноги модели и посмотрите, что у нас там.
     - Да вроде всё в порядке. - Мишка, не отрываясь, смотрел Полинке между ног.
     - Подбрить ничего не надо, синяков, царапин нет?
     - Нет!
     - Потрогайте, не слишком ли там сыро? - девочка была в полуобмороке, и понятно, что никакой сырости у неё между ног и быть не могло, но играть роль надо было до конца. Михаил коснулся дрожащим пальцем клитора.
     - Вроде не сыро...
     - Ну, кто же так проверяет? Запомните, любая влажность в кадре, где нет воды, излишня. - с этими словами я провел рукой по половой щели Полины, надавив изо всех сил. Модель взвизгнула от боли, но не шелохнулась.
     - Итак, коллега, осмотр мы произвели. Готовность модели полная?
     - Нет, не полная.
     - Какие параметры соответствуют, какие - нет?
     - Тело осмотрено, внешних дефектов нет, - начал задумчиво Мишка, - Следы от трусов пока не исчезли.
     - Окей, перерыв 10 минут, пока попьем чайку. Полина, не прячь зеленые глаза. Ты - модель, привыкай не стесняться фотографов. Михаил, ставь чайник, потом вместе выберем свет.
     
     (Продолжение следует)

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »