Каждый раз, когда он проходил мимо, его руки всегда были готовы прикоснуться ко мне - погладить волосы, нежно провести пальцем вдоль спины, где самое чувственное место, или же тихонько ущипнуть за ляжку. С того момента, когда я увидела его в первый день в отеле - он вносил наши чемоданы - я воспылала к нему вожделением.
     - Не трогай его, Ксавьера, - предупредил Лео, поняв, что у меня на уме.
     - Почему? Ты думаешь, он заразный?
     - Да нет, помимо венерических заболеваний есть еще кое-какие проблемы, которых ты не знаешь. На этом острове владельцы отелей в основном "веселые", а мальчики, которых они нанимают, в большинстве своем подростки, подобранные ими в Марракеше, Касабланке или Эссафии. Они их собственноручно отбирают и не только для работы в отеле, а также для удовлетворения собственных прихотей. Это наемные мальчики для любви и битья, Ксавьера, из которых делают послушных рабов.
     Казалось невероятным, что все это происходит в середине двадцатого века.
     - Слушай, есть такая французская территория - Джибути, она находится в Северной Африке к востоку от Эфиопии. Там продают молодых мальчиков в качестве рабов покупателям из Европы. И продают не только, как домашних рабов, но и рабов сексуальных. Примерно за девятьсот фунтов стерлингов ты можешь купить там мальчика, и он будет твой на всю жизнь!
     - Но, Лео, спросила я, - ты предполагаешь, что Мустафа здесь раб?
     - Я предполагаю, моя дорогая, что, если его услуги будут выходить за рамки обычной гостиничной работы, то есть в случае его совращения, хозяин будет очень взбешен. И что еще хуже, Ксавьера, марокканцы очень ревнивы. Если у тебя случится роман с юношей, и ему это понравится, что весьма вероятно, а затем он увидит, как ты ведешь к себе в комнату другого мужчину, вполне возможно, он настолько воспылает ревностью, что вонзит ему кинжал в спину.
     - Ох, Лео, ты живешь в мире фантазий. Это происходит только в кино, - предположила я.
     - И на островах, подобных этому. Слушай, три года тому назад приятельница Марики завела здесь интрижку с барменом-марокканцем. Через несколько дней она привела к себе в номер нового любовника, и бармен это увидел. Он устроил безобразную сцену, и нас буквально вышвырнули из отеля. Так что я предупреждаю тебя, не следует так рисковать из-за какого-то паренька.
     Это, безусловно, была хорошая история, и я поверила ей, однако никак не могла представить себе Мустафу с хозяином отеля. Зато мне грезилось другое: Мустафа и я вместе, вдвоем, в чарующей темноте.
     Однажды друзья пригласили Лео и Марику отобедать у них. Фреда, которая продолжала жить со мной в одной комнате, тоже уехала с ними, и я знала, что они будут отсутствовать несколько часов. Поэтому я договорилась с Мустафой о встрече. Чтобы подстраховаться, мы решили встретиться сразу после закрытия ресторана, когда его хозяин уезжает из гостиницы домой. Каких-либо усилий соблазнить Мустафу не потребовалось, очевидно, наши сладострастные, похотливые желания были обоюдными.
     Он появился у моей двери полностью одетый, уже не в своих ставших традиционными плавках. На нем был коричневатый свитер и черные в обтяжку брюки, которые великолепно обрисовывали его чудесный зад. Как только я открыла дверь, он сразу же вошел и, не мешкая, обнял меня.
     - Вы хотите потрахаться? - спросил молодой человек, который любил приступать сразу к делу.
     Я не могла не рассмеяться его прямолинейности. По крайней мере, его член все еще был в штанах.
     - Во-первых, Мустафа, поскольку мы можем быть честными друг с другом, позволь мне спросить тебя - ты когда-нибудь трахался со своим боссом?
     - Нет. Никогда. - Казалось, он возмутился при этом предположении.
     - А твой хозяин, случайно, не влюблен в тебя?
     - Нет, совсем нет. Не в меня. Если что-то и происходит, то между ним и поваром. Думаю, что они дружат уже около одиннадцати лет.
     - Тогда - давай трахаться! Ну, дай я тебя раздену... Сейчас я расстегну ремень и сниму брюки. О, только посмотри, какой он красивый и большой, о-х-х-х-х... У него такой темно-красный цвет, и он так аккуратно обрезан... и такой толстый... погляди-ка, он делается больше! Я, должно быть, нравлюсь ему! Ох, Мустафа, я уже вся мокрая, дай мне раздеться... вот здесь, спасибо... ох, бэби!
     Мы трахались глубоко, быстро и сильно. Он был как динамит. И такой суперчлен! По размерам он намного превосходил обычный и был такого темно-красного оттенка!
     После всего Мустафа вылез из постели и пошел в ванную помыться на биде, и Мисс Гигиене очень понравилась его чистоплотность. Чистый, как свисток (а как в него хорошо дулось!), он опять растянулся на кровати, и теперь уже я пошла подмыться.
     Затем мы ласкали и исследовали друг друга. Он стал втирать крем в мою спину, которая еще побаливала после загара на пляже, и одно только ощущение сильных рук на коже вновь возбудило. Прикосновение к моему телу тоже завело его, особенно когда я стала приближать голову к его животу, а мои губы мягкими кругами стали двигаться вокруг верхней части его живота, а затем стали описывать все большие и большие круги, пока не коснулись курчавой растительности внизу живота. Я взяла в губы головку члена и согнулась на постели, вбирая в себя все глубже и глубже его твердый стержень.
     Стоя на четвереньках с низко опущенной головой и с высоко поднятой вверх загорелой на солнце задницей, я стала быстро работать ртом вверх и вниз вдоль его члена, вбирая в себя вкус его кожи. Мой язык чувствовал малейшие складки мошонки, шрам после обрезания и ствол с набухшими кровеносными сосудами.
     Когда его член стал таким большим и твердым, что я просто не могла больше ждать, я села на него, раскинув ноги по обе стороны его тела, и с размаху опустилась. Своими руками он поднимал и опускал меня, все убыстряя темп, и я чувствовала, как он заполняет меня. С криками наслаждения он изверг фонтан семени, слегка удерживая меня на кончике члена. Сильные руки крепко обхватили мою талию. И когда я содрогалась, находясь на нем, моя вагина в одном большом глотке сжалась вокруг его члена.
     Он не мог не застонать от удовольствия, а я, находясь на вершине оргазма, рухнула ему на грудь.
     Полностью удовлетворенные, мы немножко отдохнули, помылись, оделись и вышли, держась за руки. Мустафа настоял, чтобы мы пошли в "Ле Куфэн", дискотеку, которая была гораздо забавнее, чем "Ла Пайотт". Музыка в "Ле Куфэне" была гораздо лучше, посетители казались более оживленными и дружелюбными; временами музыка прерывалась, и тогда перед публикой разыгрывались короткие сценки с переодеваниями. Ничего особенного, но достаточно, чтобы удерживать публику в подогретом состоянии.
     К счастью для меня, Мустафа был так же хорош в танце, как и в постели - он действительно умел пользоваться своим телом. Скоро мы опять терлись друг о друга, мои руки у него на шее, его руки на моих ягодицах, а его пенис вплотную прижат ко мне.
     У края танцевальной площадки стояли два молодых паренька - от силы по восемнадцать лет - одетые в форму французских морских пехотинцев, база которых находилась на острове. Один из них совсем мальчик, с детским личиком, широко раскрытыми глазами глядел, как Мустафа и я терлись друг о друга, к тому же Мустафа иногда теребил мои соски, запуская руку в чересчур открытую блузку. Явно, это доводило молодого моряка до умопомрачения.

     Когда диск закончился, я. спросила у Мустафы, не будет ли он возражать, если я станцую с парнишкой.
     - Конечно, нет, - сказал он.
     Я подошла к пареньку, взяла за руку и увлекла его танцевать. Он был так юн и так костляв, что было ощущение, будто я обнимаю младшего брата-подростка. У него было остренькое, как у птички, лицо и тощая длинная шея с выступающим кадыком. Коротко подстриженные прямые волосы он густо смазал бриолином, руки тряслись и нервничали, а громадные ботинки пехотинца почти каждый четвертый шаг наступали мне на ноги.
     Прижимаясь к его белым штанам, я чувствовала, как у него поднимается пенис. Я опустила руки с его плеч на спину, затем сдвинула их к позвоночнику, бедрам и потом чуть-чуть вперед. И тут я ощутила его застывший по стойке "смирно" член. Я сжала конец члена пальцами и потерлась лобком о то место, где, как я считала, находятся яйца. Когда мы танцевали, его голова была прижата к моей, а нос уткнулся в мои волосы, он произнес по-французски не менее тысячи слов, из которых я не поняла ни одного, потому что он говорил на диалекте и очень быстро.
     Он хотел поцеловать меня, но я вежливо уклонилась. Бедняжка, я просто хотела подразнить его. В конце концов я ведь была с ревнивым марокканцем и не хотела делать все и всем за так. Помимо этого, если бы даже я и хотела лишить юнца невинности, не могла же я это сделать прямо здесь, в танцевальном зале. Не так ли?
     Он, должно быть, прочитал мои мысли, потому что прошептал:
     - Выйдем на улицу, подышим свежим воздухом!
     Я улыбнулась ему, а тут как раз кончилась музыка, и я повела его обратно к другу. Несколько танцующих зааплодировали, потому что бугор в его штанах сильно выдавался.
     Он начал умолять:
     - Пожалуйста, мадемуазель, десять минут. Нет, пять. Только пять минут, там, снаружи, пожалуйста, я так возбужден, вы не можете отказать мне.
     Мне хотелось сказать, чтобы он возвращался к себе на базу и вспоминал меня, когда будет онанировать, но я сама все это затеяла и только я должна была завершить дело. Кроме того, что значат пять минут? Мустафа вряд ли узнает, еще в гостинице я ему велела не быть ревнивым.
     Я вывела пехотинца на улицу. Мы не долго искали подходящую скалу, на которую он смог опереться. Мне не хотелось трахаться с ним, но, я должна была как следует отсосать его. Ощущая выпирающий из брюк член, я расстегнула ширинку. Член с готовностью выпрыгнул на свободу. Я даже позволила ему снять с меня блузку и пощупать груди. Он прижал свой пенис к ним, а кончик его уже блестел и был мокрым, настолько он был возбужден. Я сказала, чтобы он откинулся назад и расслабился. Встав перед ним на колени, я тихонечко взяла в губы кончик его члена. Он становился все больше, и я потратила много времени, покусывая легкими поцелуями основание, головку и пенис по всей его длине. Каждый раз, когда я целовала его этими быстрыми, легкими поцелуями, он стонал он наслаждения. Затем я дотянулась до его промежности, чтобы добраться до яиц, и также хорошо поработала с ними. Он держался за мои плечи, и я ощущала судороги, бегущие по его члену, а когда он задрожал по-настоящему, принялась за дело всерьез.
     Через минуту после того, как я начала сосать его член, слегка покусывая то место, где он был обрезан, я почувствовала его спазмы, он был готов спустить у меня во рту. Он так и сделал, а его яйца распухали и отвердевали, когда я пальцем нажимала на его промежность, ощущая его оргазм как руками, так и ртом.
     Когда все было кончено, он рассмеялся и несколько раз поцеловал меня в благодарность за то, что я для него сделала. Он признался, что еще ни разу не был с женщиной и хотя ему хотелось бы трахнуться со мной, для него эти моменты были самыми сильными ощущениями в жизни, и он надеется как-нибудь встретиться со мной и потрахаться, как следует.
     Я сказала, что не против преподать ему хороший урок, зная, конечно, что этого никогда не случится. Одно упоминание о такой возможности сделало его счастливым.
     Когда я вернулась в дискотеку, Мустафа уже искал меня. Он совершенно не расстроился, когда я ему поведала о случившемся. Он, по всей вероятности (и слава Богу!), не был одним из тех ужасно ревнивых марокканцев. Он знал, что это был мой каприз и мне нравится помогать и сострадать молодым парнишкам, хотя сама я и не испытала оргазма.
     Я с Мустафой этой ночью снова трахалась, на той же самой скале, когда клуб закрылся и все разошлись. Советую когда-нибудь попробовать марокканцев на скалах. Очень освежает!
     По ночам мое желание секса на Иль. дю Леван было экстравагантным. Днем же мне даже не хотелось о нем думать. Странно!
     Я составила расписание для отдыха, поставив задачей ложиться спать рано, а вскакивать в семь с половиной утра. Мне нравилось сидеть на террасе с записями и диктофоном и работать над книгой. Около десяти часов я завтракала, а потом шла на пляж.
     На Иль дю Леван есть только один песчаный пляж, да и то грязный, поэтому я привыкла ездить в Лес Пьеррес Плате, что значит "плоские скалы" или, буквально, "каменная платформа". С того момента, как входишь в Лес Пьеррес Плате, ты должна полностью раздеться, а если нет, то можно ожидать выходок со стороны какого-нибудь истового нудиста. Однажды утром на скалах появился незнакомец в плавках, которого немедленно атаковали истошными воплями.
     - Убирайся прочь! Соглядатай! Сними одежду или уматывай отсюда! Никогда не приходи сюда!
     То же самое случится и с отдыхающими на байдарках, полностью одетыми, которые невольно замедляют движение, чтобы поглазеть на нудистов, валяющихся на солнце. Я не могла вообразить, насколько агрессивны могут быть любители природы, пока собственными глазами не увидела, как один из нудистов забрасывает лодку камнями. Им все прощается, им даже можно изливать свой гнев на находящихся поблизости одетых людей.
     Несмотря на это, на всем нудистском острове царит очень непринужденная обстановка, которой я не встречала нигде в мире. Почти мгновенно каждый становится тебе другом, и вся нудистская колония походит на одну большую счастливую семью. Если у кого-то есть бутылка вина или кока-колы, он обязательно поделится ею. Если же рядом проходит мороженщик (полностью одетый, кстати), люди угощают друг друга его товаром. И еще они всегда убирают за собой бутылки, обертки и другой мусор. Никогда не видела на острове мусор или хлам.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »