Вообще, все это и другие различные садистические вещи, порнофильмы ужасов, тупые американские комедийные ситуации показывались на любимом Бартой канале "Мульти-плюс". Нет, это был вовсе не мультяшный детский канал, в духе "Спокойной ночи, малыши". Существовал он нелегально, поскольку по нему шло такое... ну, например, программа "В мире животных" - как потрошат утенка и показывают потом его органы; - Идет стадо утят в линеечку, их ведет мама-утка. Сзади следует кто-то, давя по утенку военными сапогами, словно маленькие новогодние игрушки. Поднимается камера и на экране появляется физиономия какого-то деда с седой бородой, который начинает просветлять операторов... "Если бы вы только знали, какие жестокие существа эти утки, они заклевали моего кота, который восемнадцать с половиной лет охранял зерно..." Тут встревает оператор, отталкивая деда...
     - Ладно, старик, не грузи. - Дед все продолжает болтать об утках и о том, как он их ненавидит.
     Там также были приколы съемок "За кадром" - как падает камера кому-нибудь на ногу и тот начинает кричать матом. Или мультфильм "Винни Пух" - идет длинный клыкастый Винни вместе с толстым Пяточком в гости к кролику-новому русскому за пивом, припевая "Куда идем мы с Пяточком, - на мясокомбинат!" В принципе, все даже оригинально и смешно. В общем, "Мтв".
     Но пока Барта проживала в психиатрической лечебнице. Тем временем Долорес жила в другой семье - с этими убогими существами.

     Бобби настолько возненавидел свою жену, сравнивая ее с Линдой в постели, что подал на развод. Но не тут то было. Мэги хоть и была дурочкой, но когда дело касалось чудесного дома в прекрасном районе, из которого ее хотели выгнать, она превращалась в талантливого адвоката. Она так все организовала, что по закону никто не мог ее выставить из нынешнего места жительства, так как одну четверть всей суммы денег в него внесла именно она. Треть дома была оплачена Линдой, а остальное купил Бобби. Но по конституции Мэги присваивалась одна комната из пяти и совместное пользование предметами быта. Так им и не удалось отделаться от нее.
     Спустя несколько недель такого "отдыха" приехала Гэли со своим мужем и двумя маленькими мальчиками-близнецами. Когда они родились, Гэли не хотела признавать малышей, говоря, что такие некрасивые дети ей и даром не нужны. Но ее супруг оказался добрее в этом плане и забрал ребятишек. Он сам заботился о них и кормил, в то время как Гэли по своей старой привычке разъезжала на мотоциклах и зарабатывала деньги, торгуя дурью. Пейджу никак не удавалось заставить ее хотя бы раз покормить детей, она просто-напросто не чувствовала никакой ответственности. Все это со стороны, должно быть, выглядело настолько нелепо... Как выяснилось, и она не справилась с такой сложной задачей - стать матерью. Похоже, ей этот "талант" передался по наследству. Или же, она просто не знала, как это делается, когда женщины бывают матерями, потому что сама никогда не была окружена материнской любовью. Мало того, Гэли побрилась наголо, а Пейдж имел средней длины волосы, поэтому сначала его мальчики воспринимали как мать, а Гэли - как отца.
     Семью Гэли поселили в одной довольно просторной комнате. Им специально Бобби поставил огромный сексодром, зная вечную настроенность Гэли на секс. К тому же, он рассчитывал на оргии в компании Линды, Гэли и Пейджа. Так все и получилось, как он того хотел.
     Они очень часто просто потрясающе проводили время и не только, когда занимались групповухой. Они слушали тяжелый рок и вообще хорошую музыку, выпивая пиво и рассказывая о своих смешных приключениях, играли в карты на раздевание, гоняли на байках, ходили в походы и на рыбалку, курили качественные сигареты и сигары, травку... Все было бы отлично, если бы не Мэги. Она явно отравляла им всю атмосферу, за что и получала время от времени.
     Мэги наполняла ванну фруктами, давая им отстояться в воде с кремом для душа несколько часов. После чего она гордо залезала туда и проводила в этой тухлой среде часов пять, причем Мэги искренне думала, что это поможет от целлюлита. Странно, что ни ее, а Барту положили в больницу.
     Холодильник был все время пуст, а до ближайшего продуктового магазина идти было долго. Поэтому в целях самосохранения Бобби поставил на дверцу холодильника замочек, а ключи от него раздал всем членам семьи, кроме Мэги и Шурика. Бобби знал, что если даст ключ ее сыну, то мать непременно отберет его. Но не тут то было. Утром все проснулись от страшного шума на кухне, - Мэги вскрыла замок на холодильнике, сломав дверь, и выпотрошила все продукты из него.
     Как только ни пытались избавиться от нее жильцы, ее как-то даже выгнали в дождь ночью на улицу, оставив ночевать под дверью, но она влезла через окно в свою комнату. Мэги постоянно вопила, что все поведает своему адвокату, если бывший муж поднимет на нее руку. Бобби сдерживался как мог, но однажды не выдержал и дал ей оплеуху. Рассвирепевшая Мэги тут же позвонила своему адвокатишке и тот, выяснив, в чем дело, сказал, что такие дела в суде не рассматривают, ну а эта нервная разозлилась и уволила его.
     - Но ведь он меня ударил, черт возьми, вы должны рассмотреть это дело!!! - визжала она в тубку.
     - Понимаете, миссис Хьюит, это не такой величины событие, чтобы его обсуждать в суде.
     - Нет! Я этого не потерплю, вы слышите! Я такого позора не потерплю!
     Ей нравился Пейдж, и она то и дело цеплялась к нему, не понимая, как раздражает его в такие моменты. В конце концов, парень не выдержал и, заведя ее в их с Гэли комнату, расстегнул ширинку и предложил отсосать, если та его и впрямь любит. Мэги разоралась и заплакала и больше никогда потом к нему не приставала. Все это и многое другое было на пленке у Долорес.
     Когда надоело пребывать в дачном поселке, вернее сказать, это был не то, чтобы дачный поселок, но все-таки тут не было небоскребов и огромных дорог, по которым соскучились мотоциклисты. Поэтому сравнительно скоро они сели за рули, - ну, Линда на заднее сиденье мотоцикла Бобби, и поехали в свою респектабельную шестикомнатную квартиру на крыше 25-этажного дома. Мэги, однако, и не думала оставаться. Она отчалила туда же на первом автобусе со своим сыном, Долорес и братом гомосексуалистом (он подъехал позже и постоянно приставал то к Бобби, то к Пейджу, но бегал от Гэли, которой нравились сексуальные меньшинства).
     Она нахально заявилась к ним в квартиру, заявив, что они не переломятся, если выделят ей одну комнату. (Сама она, будучи провинциальной аристократкой, хотела пожить в большом городе). Тут она впервые стала похожа на Барту, по жизни тянущуюся к этому же. Ну, ребята были незлобные и позволили ей остаться. Хотя Гэли предлагала спокойно без шума и пыли избавиться от обузы - ей действительно ничего не стоило вытолкать Мэги за дверь.
     Долорес опять приобрела нормальную жизнь. Но это длилось до того момента, пока Барса не сбежала из психбольницы...

     Воскрешение
     7

     Отдаляясь от мира, я иду прямо в ад
     По дороге прямой - по дороге назад

     Она прекрасно понимала, что если не сделает этого, то ей уже никогда отсюда не выйти, и тут подвернулся счастливый случай.
     Раз в год в лечебнице для душевнобольных делали перепись, отмечая, кто поступил, кто выбыл. А ночью больным подавались лекарства. Но все остальное время, за исключением трапезы и прогулки, они были прикованы к кровати на замки. Во время одной из прогулок, Барта заметила, как у одной из медсестер слетела булавка с молнии юбки. Она стояла как в тумане, молясь, чтобы та не обернулась. И медсестра ничего не заметила! Барта знала, что из окна за ними наблюдали врачи, поэтому, прикидываясь ненормальной, она села на колени, дергано качая головой и делая вид, что чешет между пальцами ног. Она подобрала булавку и зацепила ее за грубую кожу ног, - было, конечно, больно, но самое трудное - это шагать так, чтобы булавка не слетела. Как только она это сделала, к Барте тут же подбежал один их охранников, проверяя руки и интересуясь, чем она тут занималась. Та ничего не ответила, и охранник отстал от нее.

     И вот в ночь переписи она, с трудом вскрыв булавкой замки, которыми сковывались ремни, встала около двери, ожидая медсестру. Все шло на редкость просто, и Барте даже показалось, что во всем это есть какой-то подвох.
     Вдруг дверь ее палаты приоткрылась, и в комнату вкатился сначала столик на колесах с лекарствами на нем, затем показалась хрупкая девушка, везущая его. Она только хотела вскрикнуть, как Барта с шумом налетела на нее, зажав рукой рот и опустив на пол, заставила выпить все таблетки, которые та приготовила для нее.... Через некоторое время, связанная медсестра заснула с кляпом во рту. Барта забрала у нее ключи и, перерядившись в ее одежду на всякий случай, вышла из комнаты, закрыв дверь на ключ. Она уже имела представление, где находится главный кабинет. Журнал со списком больных и справка о переписи должны были быть там. Где же им еще быть? Она спустилась по лестнице и завернула за угол в тонком коридоре, чувствуя, как жужжат лампочки на потолке. Барта шла, шла и вдруг очутилась в тупике. Только не это. Но она не растерялась и пошла обратно, проклиная архитектора этого зловещего здания. И вот, спасение - кабинет главного врача прямо перед ней собственной персоны! Оглянувшись по сторонам, Барта принялась тянуть ручку двери, но та, как назло, оказалась запертой. Тогда женщина начала шарить в связке ключей в поисках подходящего. Наконец, последний ключ подошел, и Барта вошла в кабинет. Подбежав к столу, она принялась рыться в стопке разных бумаг и, найдя нужную, зачеркнула свое имя и написала дату "отбытия". Закончив с бумагами, Барта вышла, закрыв дверь; теперь оставалось только добраться до выхода так, чтобы никто ее не заметил, и пройти через охрану. Хотя, так как она была в халате медсестры, это не было большой проблемой. Вот только если ее помнит тот охранник, который схватил ее сегодня в парке, подбирающую булавку...
     Наконец, Барта нашла спасительную дверь, и тут ее окликнул женский голос. Не поворачиваясь, беглянка натянула как можно больше чепчик на лицо и повернулась. Говорящая оказалась администратором.
     - Ты куда?
      Секунду подумав, Барта ответила...
     - Так у меня же смена кончилась.
     - Да? - администратор посмотрела на часы.
     - Но ведь сейчас только два часа! А вторая смена кончается в два тридцать пять.
      На этот раз, спасти Барту могли только ее навыки актрисы; в конце концов, это же ее профессия - быть другим человеком.
     Она подошла к администратору, прочитав сперва надпись на значке, прикрепленном на груди, и сказала "как женщина женщине"...
     - Понимаете, мне очень, очень нужно уйти. Пожалуйста, не выдавайте меня. Дело в том, что сейчас я звонила своему мужу домой, и никто не взял трубку. Я перезвонила, но опять никого нет. А недавно я начала его подозревать в измене... - Барта жалостливо посмотрела на нее.
     - Ааа... - Администратор, казалось, подобрела, понимая и сочувствуя.
     - Я уже закончила обход всех больных. Если я сейчас все выясню, я могу потом...
     - А, ну ладно. Так и быть. Идите, я ничего никому не скажу. - Та улыбнулась, подмигнув "медсестре".
      Поблагодарив ее, Барта обычной походкой вышла из здания, пройдя охрану без препятствий.

     В то время все происходило как обычно. Гэли бесилась под тяжелую музыку, седлая Пейджа и одновременно говоря по телефону.
     - Когда же ты прекратишь трепаться, когда мы трахаемся?! - в гневе прорычал он.
     - Отстань, у меня нет столько времени, чтобы успевать все делать по отдельности. - Сказала Гэли, тяжело вздыхая и двигая бедрами.
     - Ты что, уже родила пятого? - воскликнула она, разговаривая с давней подругой, с которой, кстати, познакомилась в тюрьме.
      Пейдж почувствовал, что кончает.
     - А сколько тебе надо?! - продолжала болтовню Гэли.
     - Я кончаю, дура, заканчивай! - крикнул ей Пейдж.
      Он произнес блаженный вздох, и подруга Гэли на том конце провода это услышала.
     - Ты что, сейчас кувыркаешься?
     - Да.
     - Я тоже.

      Гэли с Линдой сидели на огромном кожаном диване в виде уголка и смотрели телевизор, покуривая травку. Гэли уже давно приставала к Линде, и наконец та согласилась переспать с ней. Линда решила обслужить ее, как мужчину, ибо она и была наполовину мужиком. Девушка наклонилась, расстегивая рубашку Гэли и лаская ее маленькую, но округлую и привлекательную грудь. Гэли только было начала стонать, предвкушая сладкое совокупление, как спокойствие нарушил звонок в дверь. Это не могли быть Бобби или Пейдж - они уехали на гастроли. Она приказала Линде оставаться на месте, а сама пошла открывать дверь.
     На пороге стояла мать Падры, пришедшая, по-видимому, за ключами. Дело в том, что в этом респектабельном 25-этажном доме последние пять этажей были рассчитаны для миллионеров и звезд. То есть, покупая на одном из них квартиру обычно площадью более ста квадратных метров, владелец практически огораживает себя от соседей. На одном из таких этажей располагалось по 1-2 пяти-восьми комнатных квартиры с отдельным лифтом к подземному гаражу. А поскольку Барта и мать Падры были подругами детства, они часто покупали дома рядом, совмещенные квартиры, дачи. И теперь так получилось, что молодые жили отдельно, и на том же этаже располагалась квартира Барты и ее подруги. С ними же жили Мэги со своим сыном и Падра с Долорес.
     Гэли удивилась, когда увидела рядом с матерью Падры свою мать...
     Однако ее мало волновали судьбы родственников и вообще их жизнь, поэтому она решила ничего не расспрашивать. Она вернулась в комнату к Линде.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »