-- Эвелин, ты не забыла про сегодняшний вечер? Пора одеваться!
     -- Она в ванной, мэм-сахиб, -- ответила вездесущая Миана.
     Когда до Эвелин долетели слова матери, она уже держала в руках полотенце. Перед ней на деревянном столике стояло небольшое круглое зеркало. Эвелин внимательно осмотрела свое лицо. В зеркале отразились большие голубые глаза и маленький, чуть вздернутый нос. Когда-то в детстве у нее были веснушки, теперь не осталось ни одной. Она приоткроыла рот и оскалила зубы. Все в порядке. Хотя не совсем -- у одного еще в прошлом году обломился кусочек. Но это незаметно. Эвелин плотно сжала губы, они показались ей бледными. Чтобы покраснели, надо их немного покусать. Так хорошо...
     Забросив за спину длинные светлые волосы, она взяла зеркало в руку и поднесла к грудям, снизу, сперва к одной, потом к другой. Критически посмотрела сверху и осталась довольна: в зеркале отражались почти идеальные полусферы почти молочного цвета. И в центре каждого -- как будто ягоды лесной земляники... Двигая зеркало вниз, Эвелин опустила его на уровень живота, а рукой обвела круглое углубление пупка. Сдвинула руку еще ниже, к пушистому холмику, сплошь покрытому вьющимися золотистыми волосами. Здесь она заколебалась, бросила быстрый взгляд на дверь, чтобы убедиться что она закрыта. Вытянула вперед одну ногу и положила на стул, стоящий рядом со столом. Осторожно поместила зеркало между ногами... Раздвинула рукой густо заросшие складки больших губ. Когда те открылись, появились другие, совсем маленькие губки... Эвелин нагнулась и нетерпеливо заглянула в узкий розовый канал... Еще раз смущенно оглянувшись на дверь, вдвинула чуть-чуть указательный палец в розовый вход. Тут же испугавшись вынула его и начала нежно массировать гладкую и влажную плоть. Сначала движения пальца были круговыми, потом стали продольными, более резкими, палец своей подушечкой надавливал на алеющую, трепещущую кожу малых губ. Назад, вниз и обратно -- к животу! Снова назад и обратно вверх! Еще! Еще! Еще! Инстинкт подсказывал Эвелин, что в этих движениях чего-то не хватает. А что, если потрогать эту маленькую почку, слегша нависающую над входом в раскрывающуюся глубину, если придавить этот комочек, а потом отпустить... Как это приятно! Какое наслаждение! А если этому пальцу (он совсем мокрый) помогать другим?
     -- Мисс-сахиб Эвелин, вы готовы?
     В панике Эвелин выпрямилась, убрала ногу со стула, положила зеркало на столик.
     -- Ваша мама ждет вас.
     -- Да, Миана, зайди пожалуйста. Ты поможешь мне одеться.
     Грузная няня, переваливаясь точно утка с боку на бок, вошла в комнату. В руках она держала новое платье Эвелин, сшитое из оранжевых кружев. Миана помогла девушке расчесать длинные волосы, вдвоем они разделили их на два отливавшие золотом крыла, сплели тяжелые косы, которые уложили на голове в виде короны. Потом няня затянула на Эвелин корсет из китового уса -- это сделало талию девушки удивительно узкой. После этого Миана поднесла Эвелин нижнюю юбку с накрахмаленным криолином и ловко надела ее сверху, через голову. Еще три минуты и на Эвелин уже было бальное кружевное платье. В то время, как Миана, неуклюже шевеля толстыми пальцами застегивала одну за другой перламутровые пуговицы на спине воспитанницы, Эвелин решила вернуться к тем вопросам, которые уже задавала утром.
     -- Миана, пожалуйста, скажи -- за что сегодня наказывали сипая?
     -- Когда вы перестанете быть такой назойливой, мисс-сахиб? С вашим люботытством легко можно напроситься на неприятности.
     -- Но я не спрашиваю ничего особенного. Мне просто интересно.
     -- Да я толком и не знаю в чем дело. Ведь этот сипай -- с севера, а здесь многие из тех мест пользуются дурной славой.
     -- Ну и что, что с севера? Чем он провинился?
     -- Я сказала, что не знаю. Наверное, отказался выполнить какой-нибудь приказ... Скорее, вам уже пора.
     Эвелин вздохнула. В гарнизоне Миана славилась тем, что была в курсе всех повседневных дел. Что бы ни произошло в семье английского офицера или в жизни солдат-сипаев, в тот же день это становилось ей известным. И в общем-то Миане нравилось, когда ее приглашали на чашку чая, чтобы посплетничать. Но иногда, по непонятными причинам, Миана делалась неприступной, из нее невозможно было вытянуть ни слова. Эвелин поняла, что сейчас как раз такой случай и с этим ничего не поделаешь...
      * * *
      Зал, в котором все было готово к танцам, сиял множеством огней. На эстраде расположился военный оркестр, сегодня он был представлен музыкантами кавалерийского полка -- это было заметно по алым мундирам, расшитым золотыми галунами. Красавец-дирижер взмахнул палочкой и полились звуки первого вальса. Женские платья, по большей части выписанные из Англии, соперничали друг с другом в стремлении не остать от парижской моды. Среди блестящих офицерских мундиров попадались клетчатые юбки шотландцев, забавно выглядевшие над волосатыми ногами...
     На расставленных вдоль стен креслах восседали мамаши, не спускавшие глаз с дочерей, вальсировавших с молодыми офицерами. Женатые офицеры не танцевали, вместе со старшими командирами они собрались в противоположном от оркестра конце зала. Смуглокожие слуги лавировали меж ними, ловко держа на вытянутой руке поднос с фужерами. Однако, наибольшее удовольствие от бала получали, казалось, те, кто был вне зала. Снаружи, у каждого окна толпились закутанные в сари женщины, у многих на руках были дети. Завороженно наблюдали они за непонятным поведением круживших парами белых людей, расширенные глаза с изумлением вопрошали, как можно прилюдно предаваться столь интимному ритуалу.
     Откинув голову назад, Эвелин танцевала с недавно прибывшим в Индию лейтенантом. Ей нравился вальс, и она охотно отдавала себя во власть ритма музыки и крепких рук партнера. Опьяняющий экстаз сделал тело воздушным, невесомым, ни о чем не хотелось думать, а закрыть глаза и кружиться, кружиться...
     Внезапно Эвелин услышала голос своего отца. Да, это был он. Сейчас она и ее кавалер были возле группы офицеров, в центре которой стояли полковник Беллингэм и майор Грэнвилл.
     -- Что будем делать с сипаем? Ему сегодня здорово досталось? -- спросил Грэнвилл.
     -- с Абулшером? Вообще-то он неплохой парень. Только, как все эти тхальцы, слишком уж своевольный. Может заупрямиться и не выполнить приказ. Но выгонять его не стоит. Он ведь настоящий кудесник по части лошадей. Они слушаются его, как никого другого. Лучше всего было бы приставить его конюхом в дом к кому-нибудь из старших офицеров. Может быть, к вам, Грэнвилл?
     -- Нет, спасибо, у меня хороший конюх. Но я знаю, что ваша Эвелин часто ездит верхом по окрестностям. Причем одна. А это небезопасно! Что если вам взять Абулшера для Эвелин? Он стал бы, как раньше говорили, ее грумом.
     -- Гм, пожалуй, это хорошая идея. Завтра же утром поговорю об этом с Фаригом. Говорят, что на севере, у мусульман, принято относиться к женщинам с особым почтением. Во всяком случае, собственных жен они так оберегают, что держат их взаперти.
     И оба рассмиялись.
     Сердце Эвелин замерло, потом учащенно забилось. С эстрады неслись последние аккорды очередного танца. Эвелин кивнула лейтенанту, извинилась и торопливо направилась в сторону дамской туалетной комнаты. Но не вошла туда, а устремилась к выходу. Притвратник открыл ей дверь и Эвелин вышла в сад.

     Попав из ярко освщенного зала в темноту, она остановилась. Наступившая ночь полнилась треском цикад и кваканьем древесных лягушек. А где-то далеко раздавался вой голодной гиены. Понемногу глаза Эвелин освоились, и она зашагала к конюшням, темневшим за оградой. Пройдя половину пути, она замедлила шаги. "Что я делаю? Куда иду? К нему? А зачем? Что я ему скажу?". Но ответов не было, перед глазами стояло манившее к себе бронзовое тело, вздрагивающая перед каждым ударом бича спина, стекающие по ней ручейки крови...
     За спиной девушки послышались тяжелые шаги. Испуганно оглянувшись, она узнала Насима, слугу своего отца. Он тоже узнал ее.
     -- Мисс-сахиб Эвелин, что вы здесь делаете?
     -- Я... я хочу видеть... Абулшера.
     -- Абулшера?!
     -- Да, его. Он теперь будет заниматься моими лошадьми, об этом я и хотела бы с ним поговорить.
     -- Зачем вам утруждать себя, мисс-сахиб? Я передам ему все ваши распоряжения. И прослежу, чтобы все было сделано.
     -- Нет, мне... мне надо самой. Будь добр, вызови Абулшера сюда.
     -- Как вами угодно, мисс-сахиб.
     Задержав на Эвелин удивленный взгляд, Насим удалился. Она стала ждать. Времия тянулось томительно долго. Сейчас в Эвелин боролись два противолаположных желания: броситься бежать отсюда и видеть человека, притягивавшего к себе, подобно магниту. Танцы еще, конечно, продолжаются. Там, среди огней и цветов, так уютно... И главное -- безопасно. Эвелин уже сделала шаг, но неведомая сила сковала ее движения. "Господи, как это глупо. Чего я боюсь? Он всего-навсего слуга. Какая я дура! Надо взять себя в руки... Господи, пусть он выйдет..."
     -- Мисс-сахиб...
     Голос был тихим, но в ушах Эвелин произнесенное слово прозвучало как выстрел.
     -- Вы... ты...
     Нужные слова не шли на ум Эвелин. Лицо тхальца выражало недоумение.
     -- Вы звали меня?
     Только теперь Эвелин взглянула на него. Ее удивило, что вблизи Абулшер оказался еще выше, чем представлялось издали. Тхалец был одет в длинную белую рубаху навыпуск, она доходила ему до колен. На голове не было чалмы, черные волосы были коротко подстрижены. Несмотря на темноту, Эвелин рассмотрела его глаза -- зеленые и холодные.
     -- Вы хотели видеть меня? -- повторил тхалец.
     -- Да... Я... ты будешь моим грумом, и я хочу покататься верхом завтра утром, еще до завтрака... Так что подготовь Вулкана к половине восьмого. А себе можешь взять Дэзи.
     -- Понятно. Будет сделано. Это все, мисс-сахиб?
     В заданном вопросе можно было различить замаскированную усмешку.
     -- Да, все. Но... --- она запнулась. -- Надеюсь, ты можешь ехать верхом?
     -- Я не болен.
     Эвелин почувствовала, что у нее краснеют щеки. Своим вопросом она хотела выразить сострадание, а тхалец делал вид, что не понимает этого. Нахмурив брови, Эвелин промолвила:
     -- Так что, для тебя это нормально, когда тебя бьют?
     Тотчас зеленые глаза остекленели. И даже как будто засветились в темноте, подобно кошачьим. В какой-то момент Эвелин показалось, что Абулшер готов ударить ее. Следующая фраза далась ему явно с трудом.
     -- Это все, мисс-сахиб?
     -- Да, -- прошептала она.
     -- Я буду ровно в семь тридцать у вашего дома, мисс-са скотина! Я тебе это припомню! Я научу тебя, как себя нужно вести!" Вдруг Эвелин сообразила, что грозится точно так же, как ее отец, когда устраивает очередной разнос туземцам. Это дало ей разрядку. Улыбнувшись, Эвелин пошла по дорожке, ведущей к зданию, в котором еще полчаса назад она так безмятежно отдавалась ритму вальса. В дверях парадного входа она столкнулась с Фрэнсисом.
     -- Эвелин, ну куда же вы пропали? Ваша матушка вне себя!
     -- Я ходила к конюхам, чтобы распорядится на счет лошадей на за скотина! Я тебе это припомню! Я научу тебя, как себя нужно вести!" Вдруг Эвелин сообразила, что грозится точно так же, как ее отец, когда устраивает очередной разнос туземцам. Это дало ей разрядку. Улыбнувшись, Эвелин пошла по дорожке, ведущей к зданию, в котором еще полчаса назад она так безмятежно отдавалась ритму вальса. В дверях парадного входа она столкнулась с Фрэнсисом.
     -- Эвелин, ну куда же вы пропали? Ваша матушка вне себя!
     -- Я ходила к конюхам, чтобы распорядится на счет лошадей на завтра.
     -- Но я бы сделал это для вас, надо было только сказать мне. Как вы можете одна ходить ночью по местам, где живут туземцы? Они не любят, когда белые интересуются их жизнью. Я уж не говорю, что ваша мама волнуется...
     Эвелин увидела, что ее мать как раз спускается с лестницы. Ее лицо не предвещало ничего хорошего, сейчас разразится скандал.
     --- Быстро, Фрэнсис, пошли танцевать!
     Он понимающе улыбнулся и взял ее под руку.
     -- Хорошо, Эвелин, но больше вы не делайте так.
     И снова она погрузилась в волны музыки... Чувствовала у себя на талии сильную руку. Опустив веки, представляла себе, что эта рука принадлежит человеку с зелеными глазами...
      * * *
      Уже целый час они ехали верхом. Эвелин впереди, Абулшер следовал за ней на почтительном расстоянии. Она плохо выспалась, всю ночь во сне кто-то гнался за ней. Несколько раз она пробовала заговорить со своим провожатым, но каждый раз он отвечал вежливо, но односложно. Это злило Эвелин.
     -- Поворачиваем обратно, -- скомандовала она.
     Не говоря ни слова, тхалец развернул свою лошадь. Теперь девушка видела его спину. Неожиданно Эвелин захотелось замахнуться хлыстом и со всей силой ударить по белой рубашке -- так, чтобы на ней выступила кровь...
     -- Почему ваши мужчины так плохо относятся к своим женам?
     -- Почему плохо, мисс-сахиб?
     -- Они у вас сидят взаперти, у них нет никаких развлечений.
     -- Это не так, мисс-сахиб. Развлечений у них хватает.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »