Я рос единственным ребенком в семье. С братиком или сестренкой у родителей что-то не заладилось. Сначала было некогда, потом стало поздно. Что бы мне не было совсем одиноко предки купили собаку - питбультерьера. Но разве могла эта обжора и бестолочь заменить живого человека?
     Однажды летом, когда мне было четырнадцать лет, к нам в гости приехала родственница, по маминой линии. Родня была дальняя, маме она приходилась троюродной там-тарам-тарах сестрой, ну а мне соответственно там-тарам-тарах тетей. Для простоты, поскольку выучить родословную для меня не представлялось ни какой возможности, я звал ее просто тетя. Тетя была старше меня всего года на три, но в свои семнадцать лет выглядела как молодая женщина. Родом она была с Донецкой области, из небольшого шахтерского поселка. Чистый воздух и смесь кровей двух народов дали ей отменное здоровое тело. Но глубокая провинция не позволила развиться в ней хитрости и изворотливости. Таня, так ее звали, была красива, фигуриста, добра и простодушна. Наш далеко не столичный город, выстроенный одновременно с авиазаводом, был пределом ее мечтаний: высокие дома, толпы спешащих людей, поток автомобилей - все это приводило ее в трепет и пугало. Два летних месяца пролетели изумительно. Мы составили великолепный тандем. Я отлично знал город, но подростку без взрослых было запрещено далеко уезжать. Таня как раз была совершеннолетней, но совершенно не знала городской жизни. Каждое утро мы вдвоем исчезали из дома, побывали на концертах, посетили все магазины, обошли музеи и центральные улицы. Наверное, забавную пару мы представляли, шагая по тротуару - гарная дивчина рядом с щуплым подростком. Хотя в росте мы были равны, в ширине я вдвое уступал тете. Лишнее говорить, что в Татьяне я нашел друга и родственника, близкого по возрасту и развитию. Она позволяла мне все то, от чего родителей "кондратий" хватил бы. На концерте мы спокойно пили пиво, завернув бутылку в газету. Нас очень смешило, что ни кому не приходило в голову, что мальчишка и девушка могут спокойно пить пиво, а не лимонад. С каждым глотком становилось все веселее, возвращаясь домой мы на спор, опорожнили по паре бутылок на скорость, естественно в транспорте наступил критический момент.
     - Ой, Славик, не смеши меня - взмолилась тетя.
     - Что, с тобой?
     - Пива напилась, сейчас стошнит, - ответила она, держась за живот.
     Бедная Таня, в отличие от городских девчонок она не могла признаться, что безумно хочет в туалет. По дороге от автобусной остановки до квартиры, она несколько раз замирала на полушаге. Потом продолжала движение, уже засунув руку в карман курточки. В подъезде ей стало совсем плохо, в ожидании лифта тетя ни секунды не стояла на месте. Увидев мой заинтересованный взгляд, она немного замерла - устанавливая контроль над мочевым пузырем, а потом направилась к лестнице.
     - Пойдем, так мы лифта до утра не дождемся.
     Поднявшись на свой четвертый этаж, я достал ключи - было совсем поздно, родители спали. В прихожей, пользуясь тем, что кроссовки скидываются гораздо быстрее туфель, я первым рванулся к туалету. Пива то было выпито поровну.
     - Славик, так не честно, - зашипела мне следом Татьяна, стараясь не разбудить родичей.
     - Ну, будь мужчиной, Ой-и-и-и-и! - запищала она.
     Я обернулся: тетя стояла, согнувшись пополам, курточка валяется под ногами, а рука засунута под юбку.
     - Пусти. Ну, пожалуйста!!!
     Я посторонился от туалетной двери. Все равно стоявший член не позволил бы отлить. Хорошо, что плотные джинсы скрыли эрекцию от девичьих глаз. Таня просеменила мимо меня, хлопнула дверью, затем крышкой унитаза. Из кабинки раздался гул струи, бившей с лошадиной силой. Полное ощущение, что где-то сорвало водопроводную трубу. Через две минуты струя иссякла. Тетя уступила мне унитаз, благодарно чмокнув в щеку, прошла в ванную, старательно спрятав в кулаке снятые трусики. Утром о вечерней истории мы не вспоминали, и продолжили свои прогулки. Урок пошел Татьяне на пользу, по крайней мере, она перестала стесняться своего желания. Несколько раз вовремя предупрежденный, я находил туалеты или очень укромные места, где девушка могла облегчиться. Но каждый раз, когда я пытался составить ей компанию, она отгоняла меня в сторону или заставляла отвернуться.
     Лето подошло к концу. Провожая Татьяну на вокзале, я впервые по-настоящему целовался с женщиной. Поцелуй вошел долгим, с ощущением языка и дыхания, руки в это время обнимали ее крепкую талию.
     - Ты самый замечательный парень в городе, следующим летом я обязательно приеду к тебе, - пообещала тетя на прощание.
     Долгие недели Татьяна была объектом моих юношеских фантазий. Летели месяцы, к зиме стали забываться ее губы и фигура. Писем тетя не писала, лишь на Новый год получил поздравительную открытку со стандартным текстом. Образ Тани постепенно вытеснялся другими девушками. А вот к весне воспоминания нахлынули снова. В мае мама сообщила, что родственница скоро приедет к нам. У себя в поселке Таня окончила техникум и будет поступать в городской институт, а до экзаменов поживет у нас.
     Встречу родственницы я взял на себя. На перроне поцелуев не было, тетя клюнула губами меня в щеку и поспешила на остановку. А я потащил следом чемодан, поедая глазами ее фигуру. Плотная попка рельефно обтянутая дешевыми китайскими джинсами, играла мышцами, большая тугая грудь надежно зафиксировала ремень дамской сумочки. И все это не для меня? Вечер. В доме я остался один. Родители уехали на дачу, пропалывать сорняки. Тетя с утра ушла на экзамены. По моим расчетам она должна давно вернуться. Я сильно ревновал, когда Татьяна стала сама ездить по городу, отказавшись от моей опеки. Вот и теперь я волновался. Не найдя себе места, решил выгулять собаку, а заодно пройтись до автобусной остановки. Пуля - так я звал собаку, услышав звон ошейника, с радостью согласилась меня сопровождать. Было около семи часов вечера. В задумчивости я бродил по нашей улице. Подошел автобус. Пассажиры, в ожидании, когда сменится сигнал светофора, замерли на остановке, лишь одна фигурка рванулась в промежуток между автомобилями. Что я вижу? Женщина в длинном темном плаще - Татьяна. Куда девалась обычная робость провинциала перед потоком машин? Она бежала через улицу не замечая меня. Пришлось мне перейти на бег, чтоб догнать родственницу.
     - Таня! Татьяна! - крикнул я.
     Она обернулась, но не замедлила шагов. Остановилась лишь на осевой линии. Я подошел, ведя Пулю на поводке. Тетя стояла, глубоко дыша, как будто пробежала километр. Сумочку она повесила через голову, руки засунуты глубоко в карманы плаща. Переминаясь с ноги на ногу, она ждала разрыва меж машин, и это заставило меня думать еще кое о чем. Таня семенила взад и вперед, как будто она не могла позволить себе останавливаться. Я такое движение видел прежде год назад, и мое мнение окрепло. Свет изменился на красный и она рванула поперек улицы в сторону дома. Ни чем помочь я не мог, ближайший туалет был у нас в квартире, а укромное место - на другой стороне улицы, через которую мы перешли. Мы зашагали рядом.
     - Как экзамен? - спросил я.
     - Славик, мне плохо! - не слыша меня, прошептала тетя. - Мне очень плохо!
     Вдруг она резко остановилась, правой рукой схватила меня за плечо, а левой через карман плаща зажала промежность, даже ножку приподняла, помогая своему пузырю.
     - Я сейчас протеку, - простонала она.

     - Пошли, - потянул я за рукав, - надо добраться до квартиры.
     - Подожди, а ни где нельзя в сторонке:, - в глазах ее стояла мольба. Бедная тетя она так и не научилась говорить слова: поссать, трахнуть и другие.
     - Нет, мы уже во двор вошли.
     Вот тут мне стало не по себе, кругом детские площадки, окна. Я представил, как Татьяна уссывается в нашем дворе, на глазах моих друзей. Мне же потом прохода не будет от шуточек. Как назло, ее охватил очередной приступ. Танька замерла как цапля на одной ноге.
     - Ой, мамочки! Ну, за что же мне это?
     Я закрыл глаза, сейчас тетка точно лопнет между ног по шву.
     Тут до Татьяны дошло, что она стоит посреди двора, демонстрируя свое отчаянное положение. Последние двадцать метров до подъезда мы пролетели рысью.
     - На лифте или пешком? - спросил я и ударил по обеим кнопкам вызова, где-то наверху загудел лифт.
     Тетя меня не слышала, прислонившись к стене, с переплетенными ногами, двумя руками держалась за промежность. Полы плаща были откинуты, подол черного облегающего платья скомкан и засунут между ног.
     Кстати, это платье покупали мы вместе. Сразу после приезда, я раскритиковал все ее китайские наряды. И плевать хотел, что у них в поселке считается красивым. В итоге, я собрал все свои сбережения, занял у друзей, прибавил к ним теткины деньги и купил приличное платье. Тогда ошалевшая Татьяна, даже забыла выгнать меня из примерочной. Прямо при мне она сбросила штаны и кофту и стала облачаться в обнову. А я, ошалев не меньше, от вида крепкой задницы едва прикрытой трусиками, любовался объемной грудью, которая, в ажиотаже примерки, даже выпала из бюстгальтера. Платье было великолепно, оно зашнуровывалось по фигуре, имело два ряда блестящих пуговиц и обалденный разрез на бедре, почти до трусов. Татьяна выглядела изумительно, просто секс-бомба. Я справедливо полагал, что так вероятность поступить в институт гораздо больше. Я смотрел на согнутую фигуру и ругал лифт. Вид сведенных в судороге пальцев, показал, что ей уже просто больно, очень больно.
     - О Боже! Мамочка, пожалуйста, нет ..., - Татьяна оттолкнулась от стены и мимо лифта побежала по лестнице, зажав себя рукой. Пуля радостно поскакала следом, я застигнутый врасплох таким рывком отстал. На площадке второго этажа тетя на секунду задержалась, переменила руку и продолжила восхождение. Я, спеша следом, чуть не споткнулся о собаку. Пуля взяла какой то след на лестнице. Взглянув в низ, я увидел темные мокрые пятна, цепочкой окропившие ступеньки. Потом пятна исчезли. Видимо находясь в движении, Татьяна пропустила очередной позыв, лишь через пяток шагов она восстановила контроль. С трудом я догнал родственницу у самых дверей. Татьяна приплясывала, шипела сквозь зубы и снимала плащ.
     - Славик, миленький, быстрей открывай! - стонала тетя. Она окончательно теряла контроль над пузырем. Наклонившись, Таня стерла с капронового чулка мокрую дорожку, видно очередная струйка нашла дырочку, несколько капель упало на кафельный пол.
     - Быстрей открывай! Я не могу сдержаться!
     Легко сказать быстрей. На бегу ключи из штанов не достанешь, а тут еще стоячий член натянул и без того узкие джинсы. Наконец два замка провернуты - дверь отворилась. Танька, сунув мне в руки плащ, ломанулась по коридору. В нашей квартире туалет находится напротив входной двери, с противоположной стороны квартиры. Тяжело ей бежать на каблуках, засунув руку между ног и при этом стараться, чтобы просочившиеся капли не попадали в новые туфли. Пуля, расталкивая всех, так же бросилась на кухню к своей кормушке. Такого предательства Танька не ожидала, от толчка по коленям она упала на четвереньки, поскользнувшись на линолеуме.
     - Нееет! - к воплям женщины присоединился шипящий звук. Не сдерживаемая моча потекла в белье. Тетке с трудом удалось ослабить напор, она рывком поднялась на ноги, задрала подол, стараясь спасти хотя бы платье. Моему взору открылись быстро темнеющие красные трусики. Видимо ткань плохо пропускала влагу, трусы пропитывалась мочой. Вот так в раскоряку, с поднятым платьем она добралась до туалета. Рванула на себя дверь и не разворачиваясь встала над унитазом. Танька попыталась стянуть колготы, но они были натянуты до грудей и зажаты платьем. Борьба со шнуровкой заняла слишком много секунд. В это время трусы переполнились мочой и перестали держать ее, струйки потекли вниз по бедрам в туфли и далее на пол, часть потока попадала в унитаз.
     Дверь Татьяна не закрыла, она просто забыла о моем присутствии, отчаянно борясь с платьем, дергая колготки и стаскивая их до коленей. Стоя в коридоре, я мог видеть сверкающую влажность колгот, капельки на внутренней части ее крепких ног и слипшуюся черную растительность. Когда ей удалось спустить трусики вниз, моча, сочившаяся небольшим ручейком, с громким шипящим звуком вырвалась наружу. Струя с силой ударилась в трусы и рассыпалась веером брызг во всех направлениях, заливая пол и сиденье туалета. Тетя попыталась сесть верхом на унитаз, но связанная по коленям отказалась от такой попытки, ей оставалось лишь оттянуть трусы вперед и направить струю в толчок. Когда мощность льющегося потока упала, Таня быстро развернулась и шлепнулась задницей на унитаз.
     - О, Боже, как хорошо! - простонала она, широко улыбаясь. Закрыла глаза, в то время как в унитаз продолжали литься потоки мочи. Я стоял, уставившись на тетю в течение минуты или более, глядя как растет ее наслаждение, по мере опустения пузыря. На большой колышущейся груди стали четко проступать соски. Только сейчас тетка посмотрела на меня. Ее глаза округлились, она с силой хлопнула дверью перед самым моим лицом и щелкнула замком. Минут через пять Татьяна вышла в квартиру. Молча взяла в ванной тряпку и, шлепая босыми ногами, стала подтирать пол в коридоре. Головы она не поднимала, боясь встретиться со мной глазами, при этом громко шмыгала носом.
     - Тань!
     - Оставь меня. Позор-то какой, обмочиться у всех на виду. Я, прямо сегодня уеду.
     Я потянул Татьяну за плечо, заставив ее выпрямиться, и повернул к себе. На щеках Тани блестели грязные дорожки от слез пополам с тушью.
     - Ни кто ни чего не видел. Ясно! Я ни кому ни чего не скажу, а Пуля говорить не умеет.
     - Ой, Славик, правда! Милый ты мой! - тетя обхватила меня руками и стала целовать. Потом прижала к своей роскошной груди, лаская мои волосы. Я давно мечтал добраться до этих полушарий и вот мечта сбылась. Долго мы так стояли в коридоре, слившись в поцелуе. Руки мои мяли упругое теткино тело под черным платьем, которое она так и не сняла. И когда я собрался переместить действия на кровать, Татьяна сильно оттолкнула меня и стала поправлять платье.

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »