Спустя несколько часов, опустошенная, она лежала на своем диване и перелистывала инструкции, что прилагались к этим дьявольским вещам. Инструкции, которые она не удосужилась просмотреть как следует, пока было еще не поздно. Из полупонятных для нее английских надписей при помощи словаря она поняла, что из трех коробок, купленных ею, две относились к одному набору под названием "Уздница по своей воле" или что-то вроде этого. В комплект должен был входить еще набор ключей, которые то она как раз и не купила. Почему продавец не предупредил ее - не знал ли сам об этом, или же намеренно захотел сыграть злую шутку над глупой девченкой - Настя этого не знала. В любом случае, единственным выходом для нее было снова пойти в ту лавку и достать ключи к своим "кандалам". Но как, она ведь едва может ходить? И потом сейчас на дворе темно, лавка наверняка закрыта, и потом... Тут она осознала, что давно хочет в туалет. По-большому. Живот сводили болезненные спазмы. Она в ужасе схватила инструкцию к той самой штуке у нее в заднице - может ли быть, что она больше не сможет... В спешке она перелистывала схемы, объясняющие, как вводить "прибор" в задний проход, как он самостоятельно, под воздействием сокращений ануса, расправляется внутри подобно бутону, не давая извлечь себя оттуда. Вот схема, показывающая, как он приводится в исходное состояние ключом...
     Наконец она нашла то, что искала - внутренняя часть пластикового фаллоса попросту вывинчивается, создавая при этом суженное подобие заднего прохода. После отправления нужды затвор ввинчивался обратно, словно нарезная пробка. Добравшись до туалета, Настя поняла, что без клизмы у нее ничего не выйдет. В сознательном возрасте Настя никогда не пользовалась клизмой, поэтому эта процедура была для нее вдвойне грязной и унизительной. Положение осложнялось несоответствием диаметров кончика клизмы и пластиковой "трубы" в ее заду. В конце концов Настя справилась с этим довольно оригинальным способом: взяв резиновый шланг от старой стиральной машины, один конец она вставила туда (благо диаметр как раз подошел), а второй просто надела на кран и открыла воду. Пока холодная вода наполняла ее, затрудняя дыхание, она предавалась размышлениям относительно ее безрадостного будущего. Как ей добыть ключи, чтобы освободиться от этой напасти? Успеет ли она сделать это до экзаменов и приезда родителей? Как ей показаться на улице в таком виде и сможет ли она вообще передвигаться по улице в таком состоянии? Да что там, как ей пережить эту ночь? Может быть, позвонить Татьяне и посоветоваться с ней? "Да ты что, с ума сошла,"- упрекнула себя Настя за глупую мысль.-"Да проще пойти в деканат и рассказать обо всем сразу декану." Может, вызвать скорую? Ей сразу вспомнились жуткие рассказы однокурсников, работавших на скорой, про голубых, сующих в зад всякую дрянь и вызывающих потом неотложку. Ее передернуло от мысли, что она оказалась сейчас на их месте. И потом, что врачи смогут сделать? Эти размышления настолько утомили и расстроили ее, что, покончив с неприятными делами, Настя выпила таблетку анальгина и завалилась спать на диване в гостиной, свернувшись калачиком под теплым пледом.
     Утро принесло ей новые мысли и новые ощущения. Всю ночь ей снились кошмары, но проснувшись, она все сразу позабыла. Осталось только смутное чувство душевного и физического дискомфорта. Сперва она решила, что это объясняется плохим сном. Потом удивилась, почему она спит не в своей постели. Но когда скинула плед и увидела себя под ним в сексуальном белье и туфлях, сразу мрачные воспоминания захлестнули ее. Однако в ярком солнечном свете вчерашние проблемы представились ей не настолько пугающими. Выход из ситуации был, пусть и непростой, и то, сможет ли она им воспользоваться, зависело в первую очередь от нее самой. Для начала ей нужно поесть - она не ела почти сутки. Она поднялась с дивана - боль в ногах была ощутимой, но терпимой. Груди и промежность также давали о себе знать, но все это можно было терпеть. Неразрешимых проблем с естественными потребностями, как выяснилось, не было. Ей необходимо достать ключи. Для этого ей нужно добраться до магазина. И она сделает это, как только сможет.
     Она прошла только половину пути до кухни, как дьявольские причандалы напомнили о себе по-настоящему. При каждом шаге "инструмент" вызывал болезненно приятное сокращение меж ягодицами, соски грудей подавали томительно-сладостные импульсы, ремешки сдавливали щиколотки, а ошейник - шею. Все это вместе взятое снова привело ее на порог экстаза. Ее захлестнула волна жара, грудь вздымалась часто и тяжело, отчего в сосках усилилось ощущение распирания, а влажное местечко между ног набухло, половые губы раскрылись. Настя еще не успела сообразить, в чем дело, а ее правая рука уже потянулась к низу живота и парой решительных движений довершила дело - снова невероятное ощущение удовольствия, дрожь и слабость в ногах, веки сами собой смыкаются в томной неге. Девушка едва удержалась на ногах, ухватившись рукой за дверной косяк. И опять опустошение, нежелание куда-либо идти и что-то делать. Чуть ли не ползком добравшись до кухни, Настя сидела некоторое время в сладостном оцепенении, а затем, словно опомнившись, стала готовить себе нехитрый завтрак. Да уж, добраться до лавки будет очень непросто. А если такое случится с ней прямо на улице? И не один раз, а через каждые двадцать метров? Потом, рассудив здраво, Настя решила, что такого быть не может - она понаслышке знала, что человек не может испытывать оргазм бесконечное количество раз подряд - рано или поздно запас внутренних "наркотиков" истощится. Следовательно, все, что ей нужно сделать - это "разрядить" себя по максимуму перед походом в эту проклятую лавку. Тем более, что ей все равно нужно хоть немного поучиться ходить на таких высоченных каблуках, с которых она сейчас может упасть в любой момент. Теперь другая проблема - Настя не могла показаться в таком виде на улице. Обычная ее одежда не скроет ни этих кошмарных туфель-шпилек с "браслетами", ни шипов бюстгалтера, ни ошейника. Значит, ей придется подобрать себе соответствующий гардероб для этой "прогулки".
     Позавтракав на скорую руку и умывшись, Настя занялась приготовлениями. Прежде всего, она взяла обычный ливчик, туго набила его чашки ватой и одела поверх своего "шипастого" бюстгалтера. Потом она отыскала в мамином гардеробе плотный темно-зеленый свитер-водолазку с высоким воротником. Натянув его на себя, она повращалась перед зеркалом - груди словно увеличились раза в полтора, однако шипы не проглядывали. Если поднять воротник до подбородка, то ошейника не было заметно спереди, однако кольцо сзади явно проступало, острия шипов пробили шерсть и торчали наружу, поблескивая хромированной сталью. Чтобы скрыть все это, Насте пришлось повязать шейный платок поверх воротника. Затем она нашла старую мамину юбку - длинная, до земли, черная, она была сделана из тяжелого бархата и оставляла открытыми только носки туфель. В ней явно будет очень жарко, но ничего другого не оставалось. Настя решила не поддевать трусики, чтобы не увеличивать раздражение в области промежности, и чтобы было не так жарко. Глянув на себя в зеркало, она поняла, что похожа на кормящую грудью монашку. Для полноты картины не хватало только соответствующего головного убора. Хорошо же она будет выглядеть в таком виде в тридцатиградусную жару. Но сейчас ей было не до смеха. Тут зазвонил телефон. Настя по привычке сделала несколько нормальных шагов в направлении аппарата, но, неловко поставив ногу и зацепившись за край юбки, упала. А поднявшись, поняла, что слегка подвернула правую ногу. Присев на диван и потирая правую лодыжку, девушка сняла трубку. Звонила Таня. Спрашивала, как быть с сегодняшним пляжем. Стараясь, чтобы голос звучал как можно естественнее, Настя сказала, что сегодня она, наверное, будет занята и никуда не пойдет. Видимо что-то в Настином голосе выдало ее, потому что Татьяна недоверчиво переспросила:"Ты не заболела случайно? У тебя голос какой-то странный сегодня." Настя захотела рассказать подруге обо всех своих злоключениях, но вовремя сдержалась. Вместо этого сказала, что ничего страшного, немного простыло горло, но это скоро пройдет..."Хотелось бы мне верить, что это действительно скоро пройдет," - с сарказмом подумала она про себя. Попрощавшись с подругой и положив трубку, Настя осторожными шагами вернулась к зеркалу. Она явно не хотела, чтобы ее кто-нибудь узнал в таком виде. Поэтому она добавила к своему "костюму" солнцезащитные очки. Не бог весть что, но лучше чем ничего, подумала она.

     Следующие два часа ушли на тренировку. Настя ходила перед заркалом взад-вперед, стараясь держаться как можно естественее. В конце концов, манекенщицы на подиуме тоже носят такие каблуки, а чем она хуже их? Но они и учатся этому дольше. И никто не начинает с ТАКИХ каблуков! Ноги ныли, особенно подвернутая правая, кончики пальцев на ногах онемели и ей пришлось массировать их прямо сквозь туфли. Это помогло. Кроме того за это время Настя еще три раза испытала оргазм - к последнему она уже была настолько готова, что лишь едва пошатнулась, стоя на месте, когда он пришел. Ощущения были уже значительно слабее первых, и это ее успокоило. Поработав над собой еще немного и нанеся на усталое лицо поверхностный макияж, Настя решила, что откладывать поход дальше не имеет смысла. Поэтому, сложив в сумку все деньги, что она нашла дома, девушка вышла на лестничную площадку.
     Когда она закрывала за собой дверь, у нее было такое ощущение, словно она сжигает за собой мосты. Переборов минутный приступ страха, она стала спускаться вниз по ступенькам. Она жила на шестом этаже, лифт не работал, и ей предстояло довольно серьезное испытание. Неприятности начались сразу же. Каблучки цеплялись за ступени, поэтому спускаться приходилось полубоком, издавая при этом громкие цокающе-скребущие звуки. Вдобавок в грудях и между ног снова начало зарождаться то самое томительное ощущение, которое в конце концов должно было перейти в экстаз. Она серьезно подумала о том чтобы вернуться, но отбросила эту мысль. Со всем этим пора кончать, и чам быстрее, тем лучше.
     Когда она проходила по лестничной площадке этажом ниже, щелкнул замок двери квартиры, которая как раз находилась под Настиной. У девушки перехватило дыхание:"Только этого не хватало!". Дверь распахнулась, и в дверном проеме показалась их соседка, Антонина Павловна. Она держала в руках авоську, вероятно, собиралась в магазин. Настя отвернула голову и пыталась пройти мимо, словно та ей незнакома. Но не тут то было. "Настюша, здравствуй!"-Скрипучий голос старой матроны прозвучал за спиною бедной девушки подобно грому, - "А я тебя сразу и не узнала. Отчего не здороваешься?" Настя нехотя кивнула. Соседка продолжала:"А ты куда идешь, милая? Подожди, сейчас дверь прикрою, и пойдем вместе. Поможешь мне спуститься, а то стара я стала, тяжело мне самой." Управившись с замком, старуха, цепко взяла Настю за руку и потянула к лестнице. "Ты сейчас на каком курсе учишься?" На первом, ответила девушка нехотя. Как только она представила, что должна спускаться с соседкой целых пять этажей, да еще и помогать ей при этом, ей стало дурно. Это она то, которая и сама-то едва держалась на своих бедных ножках, обутых в супер-шпильки, которые она не снимала со вчерашнего вечера! Уже не говоря о той штуковине... Рехнуться можно. Насте захотелось плакать, но, с трудом проглотив свои слезы, Настя даже попыталась улыбнуться. А старая женщина, повиснув на ее руке чуть ли не всей своей тяжестью, запричитала спускаясь по ступеням: вот-де, были раньше времена, была и она молодая да здоровая, а теперь уже не то, ноги не ходят. "Это хорошо, Настюша, что ты мне встретилась. Вот у вас, молодых, ножки то здоровые, не болят поди совсем,"-продолжала она скрипучим голосом, пока Настя пыталась подавить в себе растущее с каждой ступенькой возбуждение. Еще бы, думала она, конечно не болят. Она представила себя русалочкой из сказки. Та тоже ходила на своих прелестных ножках словно по ножам. Она терпела эту боль ради своего любимого. А ради чего терпела сейчас все это Настя? "Раньше вот были тимуровцы, помогали пожилым, больным людям, а теперь нет ничего - кругом один бедлам,"-причитала старуха, медленно спускаясь вниз по ступеням. От тяжести, с которой старуха давила на ее руку и от того, что Настя старалась изо всех сил идти прямо и не шаркать каблуками, ноги Насти стала раздирать адская боль. Остальные причандалы делали свое дело, и девушка уже чувствовала себя на пороге нового оргазма. Она старалась идти еще осторожнее, боль в ногах усилилась. Они уже прошли несколько этажей, спускались по предпоследнему пролету. Старуха меж тем, не унимаясь, начала задавать Насте вопросы: "А родители твои скоро ли вернутся?..Что-то ты сегодня больно бледная, Настюша. Уж не заболела ли? И оделась как-то странно - жарко ведь на дворе-то: Ты, конечно девушка скромная. Я сама была такая. Не то что эти нынешние, размалеванные, ходят по улицам в чем мать родила, прости Господи...А очки эти ты зря надела, Настенька, не идут они тебе..." Настя односложно отвечала:"...да, Антонина Павловна, вы п...правы... Д...да, приболела немного, на пляже перележала... Д...да..." Еще несколько шагов, и икру правой Настиной ноги свело судорогой, от чего она непроизвольно вскрикнула и дернулась, ухватившись за перила с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Она едва успела заметить изумленное лицо старухи, обращенное к ней, как ее накрыло удушливой волной оргазма. Антонина Павловна, без сомнения, отметила разительную перемену в ее юной помощнице - внезапно порозовевшее лицо, расслабившееся тело, глубокое частое дыхание, низкий грудной стон - но по своему разумению приписала все это обмороку. Все еще пытаясь удержаться за поручень, Настя обмякла и, глубоко дыша, села прямо на ступеньки - ноги ее не держали. Словно издалека, слышала Настя голос соседки:"...да что с тобой, Настенька?.. Неужто сознание потеряла?.. Скажи что-нибудь, не пугай старую... Тебе домой надо, полежать, отдохнуть...Бедная девочка..." Настя, вяло отмахиваясь от этих вопросов, бормотала, что ей уже лучше, что это, видно, от жары, и что сейчас совсем пройдет... Через минуту она уже смогла встать на ноги. Испуганная соседка больше не висла на ней, не без оснований полагая, что была причиной этому обмороку. Бедные дети, причитала она, совсем здоровья нету. Вот в ее время люди здоровее были и не падали в обморок где не поподя...
     Выйдя из подъезда, Настя порощалась со старухой и почувствовала облегчение. Между ног было влажно, но возбуждение притихло, она могла идти более-менее ровно, не привлекая к себе постороннего внимания. На улице было действительно очень жарко, ветра совсем не было. Пройдя около ста метров, Настя взмокла от макушки до кончиков пальцев ног, заключенных в узких блестящих носках туфель. Она хотела поймать такси, но как назло мимо не проезжадо ни одной машины. До магазина оставалось пройти около полукилометра по парковой аллее, обсаженной густыми зарослями живой изгороди. Людей на улице было немного, в большинстве своем это были пенсионеры, медленно прогуливающиеся, и спорящие о политике. Лишь некоторые из них обращали внимание на ее странный вид. Вот мимо промчалась стайка малышни на роликовых коньках, один из пацанов чуть было не сбил ее с ног, зацепившись на ходу за край ее необъятной юбки. Та на мгновение задралась довольно высоко, и Настя молила бога, чтобы никто этого не заметил. Кусты вокруг аллеи источали душистый аромат. Но красота природы сейчас мало трогала несчастную девушку. В голове вертелась одна мысль: "Смогу ли я дойти до ближайшей свободной скамейки, чтобы отдохнуть?". Настя видела ее в ста метрах впереди себя, и скамейка эта казалась ей посланием небес, оазисом в безводной пустыне, где изможденный путник может утолить жажду и пополнить силы. И эти сто метров казались для нее непреодолимыми, поскольку снова давали себя знать и бюстгалтер с ошейником, и фаллос в заднем проходе. Запах ее собственного разгоряченного тела будоражил ее воображение. Настя инстинктивно потянулась рукой, чтобы ослабить душащий ее воротник, и проколола сразу два пальца правой руки шипами ошейника. Насте было больно до слез. Она сжала руку в кулак, чтобы уменьшить кровотечение, но красные капли все-таки продолжали отмечать каждые пометра ее пути. Занятая своими проблемами, Настя, не заметила как к ней пристала какая-то собака без ошейника. Привлеченная то ли кровью, то ли запахом из-под настиной юбки, эта довольно большая рыжая дворняга вертелась возле ног девушки, словно та была ее хозяйкой. Так они дошли до скамейки. Настя снова чувствовала ростущее в ней возбуждение, и поторопилась усесться на скамейку. Штука меж ног не давала ей сидеть прямо, и Насте пришлось осторожно примоститься на правой ягодице. Теперь она смогла перевести дыхание. Ей было очень жарко. Пес стоял теперь возле скамьи, тыкаясь холодным мокрым носом в настино бедро. "Ну чего ты, чего, мне же нечего тебе дать,"- тихо простонала Настя.-"Как тебя звать? Рыжик? Барбос? Я бы так хотела сейчас поменяться с тобой местами." Лучше быть собакой, чем человеком в таком положении. Чтобы уменьшить неестественность своей позы, Настя закинула ногу за ногу - при этом юбка открыла ее левую ступню в туфле до щиколотки. Пес воспринял это как руководство к действию и начал домогаться ее ноги. Настя несколько раз видела раньше как это проделывают собаки другими женщинами, но к ее ноге пес приставал впервые. Положив бессовестную морду Насте на колено, Барбос или Тузик, или как там еще звали эту сволочь, обхватил передними лапами ее голень сквозь юбку и своей задней частью начал тыкаться в подошву ее туфли. Настя оглянулась в ужасе, но вблизи как раз никого не было. Девушка беспомощно пыталась оттолкнуть собачью морду красной от крови рукой, но пес схватил руку зубами и начал то ли облизывать, то ли сосать ее. Когда пес промахивался, Настя ощущала, как ее ноги сквозь нейлон чулка касается что-то горячее, мокрое и скользкое. Настя поняла, что сейчас кончит. Снова внутри нее поднялась волна сладостного предвкушения, томительно заныли соски вспотевших в своих "темницах" грудей, начались невыносимо приятные сокращения всей промежности, совпадающие по ритму с усилиями собаки, терзающей ее затянутую в тонкий нейлоновый чулок и обутую в туфельку ножку. "П...перестань же...Не на-адо... Ну не на-адо же-е..." - ее голос слабел и вконце концов сорвался на бессвязный стон. Ее свободная рука уже делала свое дело внизу живота, и когда, после нескольких особо сильных толчков, Настя почувствовала на своей ноге брызги какой-то теплой и вязкой жидкости, она провалилась в бездну удовольствия. По щекам ее текли слезы бессилия и унижения. Она утерла их (кровь из проколов сочиться перестала, за что, вероятно, следовало благодарить собачьего "насильника") и в изнеможении откинулась на спинку скамьи. А пес меж тем, пару раз лизнув покрытую спермой ногу своей "возлюбленной", убежал куда-то по своим собачьим делам...

Звони скорее! Просто подними трубку и набери номер, всё остальное девушка сделает сама. У нас девушки на любой вкус - блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, полные, ... Скорее утоли свой секуальный голод! Вход »